Читать книгу - "Древнерусская государственность: генезис, этнокультурная среда, идеологические конструкты - Виктор Владимирович Пузанов"

В ходе исследования проблемы мы постарались проверить все наиболее вероятные способы "гадания" Владимира Мономаха. Учитывалась и возможность "нарушения" Владимиром принципов той или иной схемы, введение, по ходу гадания новых "вводных". Необходимость последней операции объяснялась как отсутствием принципиальной разницы в рассматриваемых системах "гадания", так и тем, что князь, все-таки, не являлся профессиональным "гадальщиком" и мог действовать исходя из душевного состояния, явно неуравновешенного, смятенного, как следует из "Поучения"[1692]. Да и сам факт "общения с Господом" подразумевал определенное состояние транса. Это состояние могло, и должно было меняться по мере углубления в текст, особенно уже после первого выпавшего знаменательного стиха. Кроме того, Владимир сам, без свидетелей (вероятнее всего), совершал сакральное действо, и сам же его записал. Это обстоятельство также благоприятствовало возможности отхода от более-менее устоявшихся правил.

Прежде всего, попробуем определиться с первым, выпавшим стихом, несомненно, являвшимся результатом "гадания" ("Вскую печална еси…"). Стих повторяется в Псалтири трижды в двух псалмах (Пс. 41: 6, 12; 42: 5). Оба псалма небольшие (пс. 41 состоит из 12, а пс. 42 — из 5 стихов). Теоретически Владимир мог гадать и с начала псалма, и с начала страницы и методом "первого взгляда". Однако если он использовал способ известный по русским источникам и начинал чтение с начала псалма, то тогда, скорее всего, ему выпал пс. 42, а не 41. К такому мнению склоняет чтение ст. 4 и, особенно, ст. 5 пс. 41, наполненных благожелательным и пророческим смыслом для вопрошающего: "Быша слезы моя мне хлебъ день и нощь, внегда глаголатися мне на всякъ день: где есть Богъ твой (Пс. 41: 4); Сия помянухъ, и излияхъ на мя душу мою: яко пройду в место селения дивна, даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующаго" (Пс. 41: 5). Правда, осторожности ради, следует допустить и возможность того, что Мономаху, при чтении текста от начала псалма, оптимальным показался именно цитируемый стих, как наиболее соответствовавший тогдашнему состоянию его души. Необходимо также учитывать, что Владимир неплохо знал Псалтирь. Поэтому уже само выпадение псалма, еще до начала непосредственного чтения, вырабатывало в памяти ассоциации с прежними чтениями и восприятиями данного псалма и отдельных стихов. И в 41-м и в 42-м псалмах наиболее знаменательным являлся именно процитированный стих, как в плане содержания, так и в плане троекратного (!) повторения. Такая магическая композиция не могла не оказать дополнительного усиливающего воздействия на восприятие "гадающего".

Однако и использование метода "первого взгляда" при работе с хорошо знакомым текстом также повышало вероятность того, что на открывшейся странице выпадет наиболее приглянувшийся ранее стих.

Более важно разобраться с последующими выписками из Псалтири: являлись ли они следствием продолжения операции "разгнухъ… ся выня" или это сознательная подборка автора, когда он, получив ответ на заданный вопрос из пс. 41 или 42, составил под него своеобразную подборку-псалом? Обращают на себя внимание два обстоятельства: Выписка из Псалтири состоит из 12 псалмов (если учесть, что "Вскую печална […] исповемъся ему" содержится в двух псалмах — 41: 6, 12; 42: 5) и разбивается на 7 групп: [I] 41–42, [2] 36, [3] 123, [IV] 55, 57, 58, [V] 29, [VI] 62, 63, [VII] 31, 33. Таким образом, Владимир "открывал" Псалтирь 7 раз, а выписки сделал из 12 псалмов. При этом, открыв книгу, он мог прочесть до 4-х псалмов подряд (например, 55–58, сделав необходимые по смыслу выписки из 55, 57 и 58). Такое логически завершенное магическое действие вряд ли возможно признать случайным.

Вместе с тем, выписки из нескольких рядом стоящих псалмов сложно считать собственно "гаданием". Так необходимый ответ можно искать до бесконечности, что противоречит основному принципу "гадания". Еще менее вероятным представляется произвольное выпадение псалмов в таком порядке: 41 или 42, 36, 123, 55, 57, 58, 29, 62, 63, 31, 33. Противоречит этому смысловая и композиционная взаимосвязь цитируемых стихов[1693]. Интересные результаты дает анализ использованных Владимиром псалмов по надписям:

Пс. 41 "Въ конецъ, в разумъ сыновъ кореовыхъ, (псаломъ Давиду)";

Пс. 42 "Псаломъ Давиду, не надписанъ оу еврей";

Пс. 36 "Псаломъ Давиду";

Пс. 123. "Песнь степеней";

Пс. 55. "Въ конецъ, о людехъ от святыхъ оудаленыхъ, Давиду въ столпописание, внегда удержаша и иноплеменницы в Гефе";

Пс. 57. "Въ конец, да не растлиши, Давиду в столпописание";

Пс. 58. "Въ конецъ, да не растлиши, Давиду в столпописание, внегда посла Саулъ и стреже домъ его, еже оумертвити его";

Пс. 29. "Псаломъ песни обновления дому Давидова";

Пс. 31. "Псаломъ Давиду, разума";

Пс. 33. "Псаломъ Давиду, внегда измени лице свое пред Авимелехомъ: и отпусти его, и отъиде";

Пс. 62. "Псаломъ Давиду, внегда бытии ему въ пустыни иудейстей";

Пс. 63. "Въ конецъ, псаломъ Давиду".

1) Если не учитывать начального псалма, который, несомненно, "вынулся" Владимиру, то в 9 из 10 надписей (то есть — в 90 %) фигурирует Давид. При этом количество надписей, содержащих имя Давид, в разных изданиях Псалтири может колебаться, поскольку отдельные псалмы, не надписанные у иудеев, в православной традиции надписывались. Например, в приведенном варианте пс. 41 и 42 содержат в надписи имя Давида, а 123 — нет. Но имеются и обратные примеры[1694]. Всего в Псалтири 150 псалмов. От 75-и (50 %) до 88-и (58, 7 %) псалмов, в зависимости от издания, содержат в надписи имя Давида[1695], тогда как в подборке Владимира таковых, минимум, 90 %. Уже данное обстоятельство может свидетельствовать в пользу сознательного выбора. Но усложним задачу.

2) Обратим внимание на характер надписей. Часть из них (Пс. 55, 57, 58, 29, 33, 62 — или 60 %) имеют надпись (назовем ее условно) сюжетную/действия. Для осторожности исключим из этой группы надпись Пс. 57[1696] и подсчитаем по максимуму сходные надписи в Псалтири в целом. Таковых там оказывается 23 (15,3 %). Еще более показательна надпись "не растлиши" ("не погуби"), которая содержится в Псалтири в 4 псалмах[1697] (2,7 %), а у Владимира представлена в Пс. 57 и 58 (20 %)[1698].

Таким образом, Владимир сделал выписки из 10 псалмов (не считая собственно "гадания") — 6,7 % от их общего количества. Однако псалмов сюжетных/действия выписано 5 из 23 (21,7 %), "да не растлиши" — 2 из 4 (50 %).

Характерна и такая деталь: из 5 надписей сюжетных/действия содержание 4-х связано с тем, как Давид скрывался от врагов и ему угрожала смерть. В этой связи наблюдение А.А. Гиппиуса об отражении в "Поучении" нравственного кризиса, в