Читать книгу - "11 звезд Таганки - Михаил Александрович Захарчук"

хорошо отдаю себе отчёт и в том, что вряд ли бы усилил собой хоть один из тех самых кланов, которых действительно с добрый десяток наберется. Но я от них – в стороне.

Опять же нет в журнальном варианте «Босой души» даже намека на последнюю любовь Высоцкого – Ксюшу. И тоже зря. Не смотря на то, что их разделяли 22 года: ему было около сорока, ей – 18, но для неё то была любовь первая и, судя по всему, очень сильная любовь. (Оксана Афанасьева, дочь литератора Афанасьева-Севастьянова, много писавшего для эстрады. Через два года после смерти Высоцкого вышла замуж за Леонида Ярмольника. – М.З.) Матерясь и возмущаясь, Владимир Семёнович всюду вымарал Ксюшу, с какой-то непонятной для меня ни тогда, ни теперь озлобленностью. Между тем Володя её любил такой испепеляющей любовью, что я даже боюсь её описывать, к ней прикасаться. Да и по жизни Оксана оказалась во всех отношениях отличной девушкой, женщиной, матерью. Сейчас у них с Лёней Ярмольником – чудная дочь Александра, пошедшая по стопам матери. К слову, Ксюша очень известный в стране художник-дизайнер. Закончила в свое время Калининское декоративно-прикладное художественное училище, в котором училась и моя старшая дочь Наталья. И еще такой факт: мама поэта Высоцкого Ксюшу сердечно признавала, как любимую девушку сына. То есть, читатель, должно быть, понимает, как всё сложно и неоднозначно обстояло в жизни поэта и в жизни людей, его окружавших.

Со скрипом зубовным Семён Владимирович ещё оставил в моей повести сильно усечённый рассказ о Марине Влади. И то с непременным условием, что он лично добавит к её портрету несколько своих далеко не светлых красок, на коих тоже есть смысл остановиться. Он всегда с ярым возмущением говорил мне: «Ты посмотри, как эта хитрая стерва всю дорогу долбит одну и ту же тему: «Как я его любила и как спасала». И вообще у неё как-то так в продолжение всего повествования получается, что Володя только пил беспробудно, в литературе был дуб дубом, да ещё кое-как в театре играл. Но тут пришла заморская красавица писаная и по щучьему велению сделала из русского дурачка Емельки мировую известность. Не слабо, да? А ещё, обрати внимание, из книги по всему так выходит, что она якобы открыла сыну заграничный рай, где, заметь, везде его возила, всё показывала. Словом, руководила им по жизни. Во всех путешествиях только она за рулем. Да Володя был от Бога водителем!

А вот-вот, смотри, что ещё она пишет: «В 30 лет ты был талантливым человеком, автором нескольких красивых песен. В 42 года – ты поэт, оставивший человечеству своё творчество». Ну не стерва, а?! Во-первых, что значит «красивых песен»? Да у сына отродясь не было «красивых», а были только дельные, проникновенные, за душу берущие песни. Во-вторых, откуда ты такая умная разумная взялась на наши головы? Известно ли тебе, фурии киношной, что Володя «Штрафные батальоны» в 64-м, а «Братские могилы» в 65-х годах написал. Ты ещё, колдунья затрёпанная, под стол пешком ходила. Может быть, без тебя он бы гораздо больше написал и дольше прожил на этом свете, но ты его, стерва, в могилу и свела!

Надгробие наше на могиле сына, в которое я вложил все свои и Евгении Степановны сбережения, эта хамка обозвала «наглой позолоченной статуей». Да ты сама наглая как базарная торговка! Это ж надо, так перед всем миром обнажиться в своей книжонке! Ни стыда, ни совести у бабы!

Обо мне посмотри, что пишет: «Жизнь его, – то есть моя, понимаешь, – приобрела значимость в этом замкнутом мирке. Десяток офицерских семей там живёт под перекрестным наблюдением. От них несёт лицемерием пополам с водкой». Да кто она такая, чтобы мне, прошедшему всю войну, раненному, почетному гражданину чехословацкого города Кладно, кавалеру 26 государственных наград говорить это? Да в гробу я её видел после этого! И ей ли ковыряться в моих отношениях с сыном? Так после всего этого она ещё посмела мне заявить: давайте, мол, Семён Владимирович, не будем ссориться у Володиной могилы. Вот ты скажи мне: может ли быть большая беспардонность? Сам в могилу уйду, а ей руки не подам! И самое главное она не понимает, как нагадила нам всем в душу и живым и мертвым – вот что, сынок, обидно!»

…Семён Владимирович ненадолго пережил свою любовь, «милую, незабвенную мою, единственную Женечку». Умер он на 82-м году жизни. Завещал похоронить свой прах в могиле второй жены на Ваганьковском кладбище. Что и было сделано. На их могиле – две стелы впритык с барельефами. У фронтовика, кстати, была альтернатива: почить рядом с сыном. Но такой вариант им даже не рассматривался…

Что ещё полагаю нужным добавить? Когда Высоцкий ушёл в мир иной – «улетел», как часто сам предрекал, – вокруг его дачи разразились просто-таки вселенская тяжба и скандал, ставшие достоянием СМИ. Марина Влади пожелала продать строение писателю Аркадию Сахнину. На что отец артиста и барда жёстко заметил: «Ничего у «колдуньи» не получится. Хотя она, говорят, даже бывшего помощника Брежнева к этому делу подключил. Марина не понимает, что связалась с таким жидом, который продаст, купит, ещё раз продаст, но уже в три раза дороже». Володарского и Влади Семён Владимирович на дух не переносил. Но в данном случае его симпатии были на стороне жены сына. И он в итоге оказался прав. Володарский с разгромным счётом выиграл тяжбу. Якобы он разрушил дачу по постановлению правления кооператива, но на самом деле косметически перестроив её, продал кинорежиссёру Петру Тодоровскому. Марина Влади в итоге не получила с дачи ни копейки. А ведь бесспорный факт, что принимала в её строительстве самое активное участие: «Твой друг уступил нам часть своего участка. Я рисую план: гостиную с камином и кухней, две комнаты, ванную, винтовую лестницу на чердак. С южной стороны будет терраса. Всё – деревянное и небольших размеров. Это семьдесят восьмой год. Фундамент в два дня заложила бригада строителей, которая делала гаражи для какого-то санатория. После концерта в Московском клубе газовщиков нам подводят газ. После ещё одного концерта нам положили паласы».

В этом месте, пожалуй, самое время привести некоторые выдержки из моих дневников, которые во многом дополнят мои же воспоминания.

21.01.90, воскресенье.

Единственное радостное событие последних дней – письмо полковника Ганчева, главного редактора военной газеты Болгарии «Народна армия». Сообщает, что даст десять подач моей повести о Высоцком «Босая душа». За последнее время я опубликовал её отрывки в отечественных военных газетах: