Читать книгу - "Новый штамм - Дмитрий Лим"

Они шли к брошенным лукам. Новая добыча не переставала стрелять. Даже со щитами стрелы поражали добычу. Девять из десяти стрел не попадали. Но тот, что прорвался, всегда вызывал крик. Благодаря этому мне не нужно беспокоиться о том, что добыча войдет в здание, чтобы преследовать меня.

Я разберусь с пятеркой, отколовшейся от группы, найду окно, из которого они выходят. Но придут ли они с такой огромной суматохой? Я не уверен. Если это не так, я бы вмешался в бой жертвы, выпустил несколько стрел, чтобы помочь проигравшей стороне, пока баланс не нарушился, и потом тоже выстрелил бы в сторону, которой я помогал. Но я не могу быть уверен.

Даже если это не так, я могу воспользоваться этим шансом, чтобы исследовать здание, найти хорошие места для защиты.

Глава 58

Одиночество

Видно несколько комнат. Что это за место? Внутренности не наполнены узнаваемыми вещами. Это не каюты, в которых можно было остановиться только на койках. Это не комната, предназначенная для копчения мяса. Кровати тоже нет.

Никаких кастрюль или сковородок. Почему у добычи, которую я видел, не было такого здания? Пока что мне не следует изучать то, что внутри. Мне нужно найти комнату без окон, которая может служить узким проходом. Выживание важнее. Я могу наблюдать все, что захочу, после того, как разберусь с добычей.

В первой комнате, мимо которой я прошел, было окно. Он был заполнен полками.

На полках были открывающиеся кирпичи с буквами на них. Жаль, что чтение занимает слишком много времени. Во второй комнате, которую я прошел, было больше полок. На самом деле это были все полки. Он был слишком мал, чтобы его можно было назвать комнатой. Он был ближе к контейнеру с отверстием размером с дверь. За этим небольшим пространством была лестница, ведущая вниз.

Я думаю, что сильная добыча пошла в этом направлении. Кровь течет вниз. Не засохшая кровь. Вонючая свежая кровь от других. Я пока избегаю этого пути. Без сомнения, убить сильную добычу будет сложно. Он проигнорировал атаку моего ножа. Бороться с этим займет слишком много времени, давая шанс добыче, заходящей из окон, напасть на меня.

В третьей комнате было много белой мебели. Большая ванна. Сиденье с дыркой. Пахло. Внутри сиденья была сумка. А внутри пакета была желтая жидкость. В комнате было окно. Но оно было маленьким. В лучшем случае добыча могла просунуть голову внутрь. Влезть туда невозможно. Эта комната идеальна. Но я продолжу исследовать, помня об этом.

Добыча все еще кричит снаружи. Они разговаривают? Интересно, они до сих пор убивают друг друга? Я надеюсь, что это так.

Идеальным сценарием была бы смерть всех жертв, кроме одной. Я не думаю, что это произойдет. Я уже знаю, как жертвы реагируют, когда проигрывают. Они бегут. Две группы не будут сражаться до последней «головы».

Мне вспомнилась та самая жертва…

Но я думаю, что эта новая добыча похожа на ту, которую я съел. Неразумная, жаждущая крови. Если они есть, я надеюсь, что они проиграют. Я не хочу драться с добычей, которая не вздрагивает при нападении, не заботится о защите какой-либо части себя. Это раздражает. Добыча должна вести себя как добыча.

После третьей комнаты была еще одна.

Если добыча собиралась пролезть через окна, она должна была пройти здесь. Дверь была закрыта. Я приготовил свое копье. Это было неплохое место для боя. Дверь действовала как узкий проход. Но я беззащитен сзади. Сильная добыча может прийти в любой момент. Это не плохое место для боя. Но я должен минимизировать опасность. Я опустил копье, отступил обратно в третью комнату. Я приготовил свой лук. Сначала я воспользуюсь преимуществом расстояния. Когда добыча откроет дверь, я выстрелю. Если мне повезет, я смогу выпустить две стрелы, прежде чем добыча окажется передо мной. Как только они это сделают, я всегда смогу использовать вход в третью комнату как узкий проход.

Я натянул лук, принял стрелковую позу. Теперь я жду.

И жду.

И жду.

И… Добыча может и не подойти. Всегда была такая возможность. Как только новая жертва нападет на старую, будут ли эти жертвы пытаться убить меня? Для них было бы разумнее дать отпор нападающим. Я чувствую себя глупо сейчас. Я опустил лук, убрал стрелу, сменив ее на нож. Я пошел в четвертую комнату, открыл дверь. Внутри никого не было. Звуки боя приветствовали меня. Там было открытое окно. Оно было не очень большим. Но добыча все еще могла пролезть, правда, только по одной.

— Ты чертов наркоман!

Крики были очень громкими. Как будто добыча была прямо снаружи. Я подошел к окну.

На одну жертву нападали три жертвы. И еще три жертвы лежали на земле, под ними лужи крови, достаточно много, чтобы понять, что они мертвы. Очевидно, что три жертвы побеждали. Они пронзали одинокую добычу ножами, вонзив копья в землю. Одинокая жертва собиралась умереть. Но это был не крик. Оно издавало странные звуки. Оно смеялось. Я не помню смеха до сих пор. Это выражение радости, счастья, волнения. Вещи, которые эта жертва вообще не должна чувствовать. Странно. Но это не имеет значения. Эти жертвы явно дрались друг с другом. А я уже решил. Я помогу проигравшей стороне. На таком близком расстоянии, я не пропущу.

Я застрелил одну из трех жертв. Он упал. Но он все еще двигался. Добыча, за которой охотились трое, расхохоталась еще громче. Кровь брызнула на внутреннюю часть визора жертвы, вытекая изо рта, закрывая обзор. Купол с головы сорвал, отказываясь от своего величайшего источника защиты. Его глаза были расфокусированы, глядя в двух направлениях одновременно. Напавшая на нее добыча отшатнулась, отступив на шаг. Почему? Они должны были воспользоваться этим шансом, чтобы продвинуться вперед и ударить его обнаженную голову. Но они этого не сделали. Казалось, жертва в любой момент умрет от вытекающей из нее крови.

Может быть, поэтому две жертвы не напали.

Я снова приготовил свой лук. Но две жертвы выбежали из моего поля зрения и оставили добычу, которую я подстрелил.

Добыча без купола смотрела на меня с широкой улыбкой.

— Спасибо дружище. Но кто ты? Не из наших, это точно. Мы не носим такие неудобные шлемы.

Добыча, лежавшая на земле, потянулась вперед. Он цеплялся за грязь, ползя вперед. Добыча без шлема хмыкнула перед тем, как топнуть, чтобы раздавить