Читать книгу - "Норман - Владимир Белобородов"

– Она! Порви меня, Некрос! Она! – Дед чуть не танцевал, к нему сбежались все, кто был во дворе, разглядывая и нюхая бурую от ржавчины жидкость в кружке, даже сейше стал интересен восторг Савлентия, но, понюхав издалека, она предпочла прилечь ко мне, положив тяжеленную голову на колени.

На следующий день еле отговорили деда от поездки в поселок за медным чаном и змеевиком. Решающий аргумент – отсутствовало сырье для настойки.

– Норман, а кроме вина из чего-нибудь можно гномью настойку гнать?

Я пожал плечами:

– Вот у тебя медовуху пили или свекольное вино, из них можно, можно из картофеля или зерна, когда перебродят.

Пришлось домочадцам искать дополнительные причины для того, чтобы остановить Савлентия. Вскоре дед успокоился и сел что-то строгать. Поскольку утреннего распределения обязанностей не было – он из-за приподнятого настроения забыл раздать указания, все занялись своими делами. Малик с Лоей убежали разбираться с амулетами охотников, Кейн с Элем наконец занялись плугом, Софья готовила какое-то новое снадобье, Сайл опробовал гончарный круг, я чувствовал, что вскоре придется ехать за глиной. Отец и Храм засели на чердаке, вроде как на стражу, но в действительности захватили с собой кости, уж на что они там играли, я не знал.

Я на втором этаже выбрал себе комнату и пытался сплести «воздушный удар». Плетение ни в какую не хотело заканчиваться, пока доходил до конца, начало развеивалось, не хватало скорости.

– Двумя нитями надо. – В дверном проеме, опершись на стену, стояла Нейла и хрустела морковкой.

– Это как?

Она, выпустив две нити из пальцев, медленно свила овал удара и, слегка наполнив силой, послала его в меня.

Лицо обдал поток воздуха. Я попытался повторить, нить из одного пальца все время терялась.

– У нас в академии, перед тем как учить плетения, заставляли повторять узоры на специальных досточках, рулы назывались. Сначала одним пальцем, потом двумя, тремя и так далее. Нудно до жути, как палочки чертить, когда писать учишься, но, если научишься выводить, плетения потом раза в три быстрее получаются.

– Сможешь такую сделать?

– Малика попроси, он помладше, лучше помнит линии, да и накопитель какой-нибудь туда вставит, потом силу сможешь обратно забирать, нам, правда, не давали, накопители потом в магические светильники ставили. Хочешь? – предложила она сердцевину морковки, – не очень сладкая.

– Давай.

Подойдя, Нейла отдала мне остаток морковки и присела на ту же чурку, что и я, сдвинув меня наполовину.

– Отрастила, – проворчал я.

– На свою посмотри.

Мы помолчали немного, вернее, Нейла молчала, а я хрустел.

– Ты меня прости за тот разговор, – вдруг сказала она.

– За какой?

– Ну, за тот… Когда ты в любви признавался, я не хотела так резко.

– А я не признавался, ты вытянула из меня признание, это разные вещи.

– То есть?

– Нейла, не надо, – прервал я ее.

– Все равно ведь собирался признаться, – не отставала она.

– Не собирался.

– Почему?

– Не хотел. Пойдем, мне еще Малика от амулетов оторвать надо. – Я встал и пошел к лестнице.

Нейла молча следовала за мной.

Малика я нашел на первом этаже. Они с Лоей сидели на одеялах, склонившись над каким-то камнем.

– Чего это вы? – спросил я.

– Да вот, амулет сигнальный, – не отрываясь от камня, ответил Малик, – кладешь на землю и спать ложишься, если кто пошевелится в пятидесяти локтях вокруг, он задрожит, но в круге примерно в двадцать локтей не должен ни на кого реагировать, иначе каждый раз, когда во сне кто-то пошевелится, начнет будить. А он реагирует, не можем разобраться, в чем дело.

Я присел рядом, перейдя на магическое зрение, осмотрел камень. Плетение оказалось незнакомым, единственными узнаваемыми частями были узорчатый шар, как на «светляке», и ярко светящийся накопитель.

– Вот шар, это внешние границы, которые пятьдесят локтей, – попытался я ткнуть пальцем.

Лоя сунула мне в руку заточенную палочку. Я взял и провел вокруг плетения.

– Да, – ответила артефакторша.

– По логике внутреннее плетение должно быть таким же шаром, только наизнанку, чтобы ограничить вот эти завиточки.

Меня резко оттолкнули и начали что-то выводить из амулета, спуская силу через гвозди в руках.

– Да подожди ты, не так, вот здесь надо.

– Нет, вот здесь.

– Ну ладно.

Я встал и направился к выходу, сейчас отвлекать Малика, как я понял, бесполезно.

– О!!! О!!! Получилось!!!

– Давай проверим.

– Норман, отойди, пожалуйста, на десять шагов по коридору и замри! – крикнула Лоя.

Я выполнил просьбу.

– А теперь подойди к нам.

Я вернулся.

– Харра, получилось!

Они так непосредственно прыгали от радости, а в конце даже обнялись!

– А я Элю и Яле все расскажу, – подначил их.

– Да говори! – Лое было все равно.

– Не надо. – Малик принял шутку всерьез. – Ты чего приходил?

– Ты сможешь мне рулу сделать?

– Зачем тебе, это же для сопляков? А-а, я забыл, ты же не учился. А как ты «огонек» создавал?

Я пожал плечами.

– Сделаю, конечно, только не все сразу.

– А их много?

– Десять. Завтра младшую сооружу, хотя ты ее быстро пройдешь, сразу две сделаю.

– Хорошо. Можете дальше обниматься или к чему вы там переходили?

Мне удалось скрыться за стеной от летящего гвоздя Аллойи.

Проходя мимо кухни, заметил старших, наблюдающих, как дед расставляет шахматные фигуры, с которыми он второй день возился на столе, разлинованном на клеточки.

– Сыграем? – предложил дед.

– Можно попробовать.

Я сел напротив. Дед ходил первым. Игроком он оказался так себе.

– Иди куда шел, – выгнал он меня после проигрыша.

– Ну что? Убедились? – произнес Савлентий, когда Норман ушел. – Кто из вас раньше эту игру видел? Я в нее только в детстве с дедом играл. Больше никогда не видел. А он сел и сыграл, да еще и выиграл.