Читать книгу - "Война грязных искусств - Анна Кондакова"

Ну а мне предстояло подпортить общественный порядок, чем я, собственно, и занимался.

Позади гудели моторы военных машин, множился топот ботинок, отовсюду слышались выкрики и гомон. Шум нарастал со всех сторон.

Взбудораженные горожане выскакивали из домов и магазинов, кто-то бежал вслед за мной и кричал, кто-то наблюдал, молча высунувшись из окна или застыв на тротуарах. Автокэбы наталкивались друг на друга. Движение на улицах было парализовано уже через пару минут.

А я продолжал бежать и приводить город в состояние паники.

В спину мне никто не стрелял, но кольцо облавы сжималось всё сильнее. Не стоило недооценивать военных агентов Лэнсома. В умении ловить беглых адептов они за двести лет, конечно, преуспели.

Единственное преимущество, которое у меня имелось в противостоянии с ними, — нечувствительность к дериллию.

Привычные оковы на меня не действовали, так что побегать агентам за мной предстояло ещё немало, и никаких гарантий, что беготня принесёт хоть какой-то результат, у них не было. Я специально затягивал провокацию и злил их этим до зубного скрежета.

Наконец самый людный квартал развлечений остался позади.

Впереди маячил спокойный спальный район с кучей лазеек и пустынных переулков, но именно там меня встретил целый взвод солдат во главе с десятком военных агентов.

Я резко свернул в ближайший двор. Перемахнул пару заборов и, не сбавляя скорости, рванул к одному из трёхэтажных домов.

Там, на первом этаже здания, располагался ресторан. Я метнулся к двери под яркой вывеской «Изыски от Пелегрини», ворвался в зал, переполошив гостей и официантов.

Высокая барная стойка не стала для меня преградой.

Я перескочил её в один прыжок и, растолкав всех, кто попался на дороге, пронёсся по узкой кухне. По пути уронил с печей по паре сковородок и кастрюль, те загремели под дружное оханье и ругательства работников.

До двери служебного выхода оставалось буквально с десяток метров, когда дорогу мне перегородил… повар.

Кажется, он был главным на этой злосчастной кухне.

Низкорослый, пузатый, в высоченном колпаке и с таким выражением лица, что, будь я чуть трусливее, я б реально испугался и не стал с ним даже связываться.

Маленькие глаза мужчины прищурились, блестящий от пота лоб прорезала морщина, живот подтянулся, подбородок выпятился.

Защитник кухни засучил рукава своего поварского чёрного кителя, оголяя волосатые руки, и сжал в ладони огромный нож.

— Ты испортил мой сливочный суп с морепродуктами по-зеольски, гадёныш! — рявкнул он тяжёлым басом. — И пока ты не оплатишь каждую креветку, каждый морской гребешок и каждую конечность осьминога из этого супа, я тебя отсюда не выпущу! Ты оплатишь каждую каплю белого сухого вина и каждую каплю сливок, мелкий засранец! Ты всё оплатишь Луке Пелегрини!..

Другие повара не решились возмущаться.

Кухня опустела за мгновение.

Остались только я, разъярённый повар и его пролитый на пол сливочный суп по-зеольски.

— Да оплачу, плачу, шеф, — пообещал я, запыхавшись. — Пришлите мне счёт. Я тороплюсь.

— Ага, как же! Будет мне тут каждый сопливый паскудник зубы заговаривать! — Повар явно не узнал во мне Теодора Ринга, поэтому орал всё громче: — Это моя кухня, паршивец! А это мой суп… был мой суп, который ты оплатишь прямо сейчас! Иначе мне придётся тебя освежевать!

Повар выставил нож и пошёл на меня.

Я схватил с ближайшего стола сковороду, вытряхнул из неё содержимое прямо на пол и шагнул навстречу повару.

Увидев, что я сделал, тот побагровел.

— Теперь ты оплатишь ещё и жаркое из ягнёнка под красным винным соусом!

— Я оплачу всех ягнят, которых вы зажарили, мистер Пелегрини, только не сейчас…

Я уже собрался урезонить настырного повара сковородой, но тут из зала послышались вопли, женский визг и выкрики «Полиция!». В ту же секунду повар догадался, что к нему на кухню наведался беглец от стражей правопорядка.

Думал он недолго.

Схватил меня за ворот пиджака и толкнул в боковую подсобку вместе со сковородой. Я упал спиной на мешки, те завалились набок, и из них выкатились кочаны капусты.

Повар быстро закрыл дверь перед моим носом, а потом кухню заполонил топот тяжёлых ботинок.

— Он разнёс мне всю кухню! — возмутился повар. — И побежал туда! Вон туда! Да-да! Паршивец испортил мне суп по-зеольски и жаркое из ягнёнка! Что я скажу гостям?!

Шум, гомон и возмущения работника кухни продолжались несколько минут. Когда же звуки стихли, дверь в подсобку снова открылась.

В проёме стоял повар.

— Мы с тобой ещё не закончили, паршивец.

— Я, конечно, благодарен, что вы прикрыли меня от полиции, сэр, — ответил я миролюбиво, — и обязательно оплачу все испорченные блюда. Даю слово. Но сейчас мне нужно бежать.

Я подтолкнул мужчину рукой, чтобы выйти из подсобки.

На этот раз повар не стал возражать. Шагнул назад, освобождая дорогу.

— Слово даёшь, значит? Интересно, сколько же стоит твоё слово? — Мужчина поцокал и со вздохом уточнил: — Как тебя хоть зовут-то, беглец?

— Теодор. — Я протянул ему руку. — Рад знакомству, мистер Пелегрини.

— Э-э… Теодор? — Ошарашенный повар пожал мою руку. — Принц, что ли?

Вот теперь он посмотрел на меня совсем иначе и замер с растерянностью на лице.

Так, с этой самой растерянностью, я его и оставил.

Неторопливо вышел обратно в зал для гостей (гостей, конечно, там уже не было — все разбежались) и покинул ресторан через парадные двери, как самый добропорядочный гражданин.

* * *

По дворам, в тенях заборов и стен домов, я направился в обратную сторону, прямо к «Дому радости». Именно там надеялся отыскать Дарта и всех остальных.

Пока шёл, ловил себя на мысли, что в городе стало подозрительно тихо. Ни криков, ни жужжанья моторов, ни топота ног. Будто все разом исчезли.

Во дворах я встретил всего парочку прохожих, и то на большом расстоянии. Увидев мою фигуру в тени, они поспешили скрыться за углом. Я же продолжил путь.

Шёл не спеша, сразу же присматривая для себя пути отхода на всякий случай, но в одном из дворов, уже совсем рядом с борделем, мои ноги остановились сами собой.

Неистово засвербела интуиция.

В Лэнсоме не могло быть настолько тихо, особенно в этом районе города и особенно во время облавы на беглого принца. За те сорок минут, что я скрывался от военных, они не успели бы убрать с улиц жителей целого квартала.

Или успели?..

Я стоял и цепко оглядывал пустынную округу. Дома и арки между дворами, площадки, уставленные автокэбами, столбы с газовыми фонарями, тёмные безжизненные окна, запертые двери. Замерев, как зверь, слушал тишину, ловил запахи и случайные отблески.