Читать книгу - "Друг и лейтенант Робина Гуда - Анна Георгиевна Овчинникова"

— В Биллоу сейчас хозяин не Певерил, а я! — рявкнул Хантингдон. — Шериф что же, думает, мне не под силу уследить за единственным жалким аутло?

— Вице-граф велел…

— Мне плевать, что велел вице-граф!!! — лошадь, впряженная в повозку, прянула от гневного крика йоркширского владыки. — Я скорее доверил бы сторожить главаря бандитов этой монахине, чем вам! Убирайтесь, да скажите Певерилу, что до завтрашнего вечера я не желаю больше видеть в Биллоу ни его негодяев, ни его самого!

Ворча под нос, но не смея огрызаться громко, наемники спрыгнули с повозки, сели на коней и повернули прочь от деревенского палисада.

— А тебе что понадобилось в деревне? — Хантингдон впился в бегинку таким взглядом, что та судорожно свела на груди концы белого покрывала.

Запинаясь и путаясь, Мари стала объяснять, зачем она едет в деревню, но почти сразу граф прервал ее нетерпеливым взмахом руки:

— Езжай! Навряд ли ты собираешься вывезти пресловутого Робина Гуда в своей повозке, — девушка вскинула на него перепуганные серые глаза, и Хантингдон невольно ухмыльнулся. Хм, а под дурацкой монашеской одеждой тоже могут скрываться недурные красотки!

Пустив лошадь шагом рядом с повозкой, граф принялся внимательно рассматривать русоволосую монашку, наслаждаясь ее смятением от столь бесцеремонного разглядывания. Он был уверен, что девица будет молча ежиться под его взглядом, но не осмелится подать голос, и был немало удивлен, когда бегинка вдруг тихо спросила:

— Значит, это правда, господин граф, что в Биллоу содержится под стражей знаменитый разбойник Робин Гуд?

— Вы все в Ноттингемшире просто с ума посходили из-за Робина Гуда! — раздраженно проговорил Хантингдон. — У себя в Бернисделле я вешал таких воров по десятку на одном дереве, а тут с главарем аутло носятся так, как будто он нечто большее, чем грязный обнаглевший смерд! Ладно бы еще простолюдины распевали о нем свои дурацкие песенки, но когда правитель графства велит изготовить ради разбойника стрелу из чистого серебра… — йоркширский лорд замолчал, поняв, что говорит сам с собой, а это делает его гнев слегка смешным.

Хантингдону уже надоело любоваться на белую накидку бегинки, под которой не видно было лица, когда девица опускала голову, и он подумал — не сорвать ли осточертевший кусок ткани? — но потом ему пришла в голову другая мысль.

— Хочешь полюбоваться на своего Робина Гуда? Ну так и есть — при этих словах глупая девчонка сразу вскинула голову.

— Ладно, так и быть, позволю тебе на него посмотреть. Тогда по возвращении в Ноттингем ты сможешь передать шерифу, что его драгоценный аутло никуда не сбежал, а тихо-смирно дожидается, пока вице-граф явится за ним со звериной клеткой!

Йоркширские лучники, сидевшие на скамье у дома старосты, поднялись при виде Хантингдона, и один из них принял лошадь графа, а другой протянул руку, чтобы помочь Мари сойти с повозки.

— Как шервудский волк, никого больше не загрыз? — спросил Хантингдон и, получив короткий отрицательный ответ, нетерпеливо бросил бегинке, нерешительно остановившейся посреди двора: — Ну, чего ждешь?

Презирая себя за то, что ей никак не удается справиться с дрожью, Мари торопливо последовала за Хантингдоном в душную полутьму.

Войдя в дальнюю комнату, граф остановился и скрестил на груди руки.

— Вот, полюбуйся на прославленного «вольного стрелка»! Кровь Христова, да я не дал бы за такое добро и пары шиллингов, а уж платить за него тысячу фунтов или хотя бы две сотни… Похоже, тут, в Ноттингемшире, собрались дураки со всей Англии!

Человек, скорчившийся на истоптанном полу у стены, поднял голову, и Мари тихо вскрикнула при виде его лица. Но не маска из засохшей крови, синяки и отеки от побоев делали узника почти неузнаваемым, а взгляд. Когда в прошлом году Робин Локсли, истерзанный пытками, чуть живой, скрывался у нее в бегинаже, Мари не видела в его глазах такого отчаяния, какое было в них сейчас.

Увидев бегинку, Робин Гуд быстро сел. Пресвятая Богородица, его руки!

— Давай, упроси сестрицу помолиться за твою пропащую душу, — фыркнул Хантингдон, видя, что разбойник не сводит глаз с монашенки. — Хотя, по мне, такая мразь не стоит ничьих молитв!

— Лучше ты попроси, чтобы она заступилась за тебя перед Господом, клятвопреступник, — тихо отозвался Локсли, вытирая связанными руками землю с лица.

— Пожалуйста, граф! — взмолилась Мари. — Вы не можете держать его вот так! Прошу, снимите с него ремни…

Хантингдон раздраженно обернулся к ней.

— Этот негодяй еще должен сказать спасибо, что я не подвесил его вверх ногами, — отрубил он. — А я не сделал этого только потому, что и Певерил должен получить за свои две сотни какое-то удовольствие!

Мари сама не знала, как у нее достало духу сделать то, что она сделала потом. От ужаса у нее подрагивали колени, но бегинка в несколько шагов пересекла маленькую комнату, по пути вытащив кинжал из-за пояса Хантингдона, и, прежде чем тот успел ее остановить, опустилась на колени рядом с Робином Локсли.

— Ты!..

Но девушка уже рассекла ремень на запястьях аутло.

В следующий миг стальная рука сжала ее плечо, другая вырвала у нее кинжал, и Мари очутилась лицом к лицу с разъяренным графом, грубо вздернувшим ее на ноги.

— Да как ты смеешь?!!

Съежившаяся бегинка и граф Хантингдон несколько мгновений смотрели друг на друга, потом йоркширский владыка осклабился, ощупывая лицо Мари глазами, как рукой.

— А ты не такая уж скромная пташка, как я погляжу! Пожалуй, стоит к тебе присмотреться получше — ну, как под этим уродливым тряпьем отыщется кой-что интересное, э?..

— Хан… тинг… дон… — простонал Локсли, корчась на полу.

Не каждая пытка, придуманная профессиональным палачом, могла сравниться с болью в руках, с которых внезапно сняли тугие путы.

Хантингдон брезгливо оттолкнул аутло ногой, и бегинка, воспользовавшись тем, что граф ослабил хватку, присела рядом с Локсли и начала растирать его распухшие руки.

На мгновение лица монашенки и разбойника почти соприкоснулись.

— Скажи парням — это ловушка… — чуть слышно выдохнул Робин Гуд.

Больше он ничего не успел сказать: Хантингдон вздернул бегинку на ноги так грубо, что Мари не удержалась от крика.

— Здесь тебе не монастырская богадельня! — йоркширский лорд встряхнул девушку, впившись пальцами в ее плечи. — Я привел тебя сюда не затем, чтобы ты нянчилась с лесным волком!

— Пустите! — взмолилась Мари.

— Гореть… тебе… в аду, мразь!

Локсли, привстав, толкнул Хантингдона плечом, тот невольно выпустил Мари и оперся рукой о стену.

«Уходи!» — выговорил одними губами Робин Гуд, но бегинка поняла его так ясно, как если бы он выкрикнул это в полный голос.

Метнувшись к выходу, она обернулась