Читать книгу - "Друг и лейтенант Робина Гуда - Анна Георгиевна Овчинникова"

— Какого черта ты притащился? — гостеприимно осведомился Робин, швыряя мне тюк.

— Принес тебе одежду, — я положил голову на эту мягкую подушку. — Или ты собирался после купания снова вырядиться в свой грязный вурдалачий саван? А может, решил стать нудистом и побегать по лесу голышом?

Локсли не поинтересовался, кто такие нудисты. Он молча отошел на пару шагов и сел спиной ко мне, лицом к ручью, переливающемуся под рассветным солнцем, розовым, золотым и красным.

Если бы не густой ольховник, отсюда можно было бы увидеть мост, на котором мы с Робином так здорово подрались почти год тому назад. После той драчки физиономия Локсли выглядела почти как сейчас, но тогда он был гораздо веселее!

— Ты не позволил Виллу прикончить Хантингдона потому, что граф — твой отец? — без предисловий спросил я.

Не оборачиваясь, он кивнул.

— Одно дело называться «отцеубийцей» из-за того, что на твоих руках кровь отчима. А другое…

Убедившись, что Робин не собирается заканчивать фразу, я снова заговорил:

— Хантингдон с легкой душой отправил бы на тот свет всех вольных стрелков, а тебя — в первую очередь. Он сам виноват в том, что получил. Если бы не его лживость и жадность…

— Если бы не мое окаянное безрассудство, тебе не всадили бы в ногу болт и не рубанули бы мечом по плечу, а Мача… — Робин снова умолк, не договорив.

— Да-да-да! А если бы я не был таким дылдой, то не стукался бы о притолоки во всех питейных домах.

— Что? — он, наконец, обернулся и удивленно взглянул на меня.

— Ты точно так же ничего не можешь поделать со своим безрассудством, как я — со своим высоким ростом. Нет, можно, конечно, пригнуться, — я сел, невольно потирая шею при воспоминании о своих попытках слиться с толпой на состязании лучников, — но долго так не протянешь, чума и холера! К тому же, черт знает почему, но… ты нужен людям таким, какой ты есть. Будь ты рассудительным, степенным, благоразумным, вряд ли люд Ноттингемшира стал жертвовать бы деньги на твой выкуп, а вдова Хемлок не отдала бы тебе свое лучшее платье.

— Че-го?!

— То, что слышал, — я принялся неторопливо рассказывать о событиях последних дней, а Робин слушал меня, не перебивая.

— Мамаша Хемлок сможет купить себе хоть дюжину платьев! — истово поклялся он, когда я кончил. — Каких угодно, хоть расшитых золотом сверху донизу!

— А она сказала, что сама перед тобой в неоплатном долгу, — сообщил я. — Кстати, то же самое твердили и многие другие из тех, кто приносил к замку Ли фартинги, полупенни и пенсы. Вот уж не могу понять, чем такой безрассудный идиот мог приглянуться такому множеству людей?

Локсли сощурился, в его глазах блеснул прежний огонек.

— А я не могу понять, как Ричард Ли позволил вам тихо-мирно покинуть Аннеслей с такой кучей денег, после того как ты дал отставку его дочурке!

Робин отодвинулся, уворачиваясь от подзатыльника, который я попытался ему влепить, и сказал уже совсем другим тоном:

— Похоже, я многим задолжал за последние дни. Завтра первым делом наведаюсь в Руттерфорд, а потом — в Блис.

— Да куда спешить, мы же… Постой, а кого ты хочешь навестить в Блисе?

— Эдвина Рода.

— Хромого жестянщика?

— Да. Могу поклясться, он узнал меня во время состязания, этот тип всегда был не в меру остроглазым. Должно быть, гаденыш не рискнул подобраться к шерифу, пока я был рядом, но потом… Ничего, скоро он точно узнает, как много можно получить за донос!

— Думаешь, он того стоит?

— Стоит, — закрыв на том вопрос о жестянщике, Робин Гуд принялся быстро раздеваться. — А все-таки Катарина была права! — задумчиво пробормотал он. — Все мы, «волчьи головы», помрем звериной смертью. А если бы ты остался в Аннеслее, Джонни, ты смог бы добиться гораздо большего. Может, получил бы прощение короля, стал бы знаменитым рыцарем, просла…

— Не знаю, какой смертью мы помрем, надеюсь не узнать этого еще очень долго, — перебил я, — но что до «просла» — никакому рыцарю нас в этом не обойти.

— Хей, ты, часом, не бредишь? С чего ты взял?

— Я… я просто знаю это, и все. Поверь мне на слово.

— Как я могу верить на слово парню, который утверждает, что Земля круглая? — засмеялся Робин и, скинув с себя последнюю тряпку, прыгнул в ручей.

Встав по пояс в воде, он помотал мокрыми волосами и проорал:

— Если бы Земля была круглой, Джон, вода бы давно с нее стекла и на месте этого ручья было бы сухое русло! Это понимает даже такой безрассудный идиот, как я!

Глава сороковая

И СНОВА МЕСЯЦ МАЙ

— Увы! Драгуном не был я,

Мне чужд солдатский строй:

Казарма вольная моя —

Сырой простор лесной…

Я песням у дроздов учусь

В передрассветный час,

В боярышник лисицей мчусь —

От вражьих скрыться глаз…

…Она поет:

— Брэнгельских рощ

Что может быть милей?

Там по ветвям стекает дождь,

Там прядает ручей!

О, счастье — прах,

И гибель — прах,

Но мой закон — любить…

И я хочу

В лесах, в лесах

Вдвоем с Эдвином жить!..

В. Скотт. «Разбойник»

(перевод Э. Багрицкого)

— Госпожа, я всего лишь гадалка и знахарка, а не убийца! И я не сильна в приворотных чарах…

— Если ты ослушаешься моего приказа, тебя бросят в темницу донжона. Подумай хорошенько, прежде чем снова ответить «нет»!

— Чего вы хотите, госпожа?

— Я уже сказала, чего я хочу, — голос Катарины был очень спокойным, но под этим спокойствием бушевала ярость, в любой момент готовая вспыхнуть ярким огнем. — Ты должна уничтожить мерзкую тварь, окрутившую моего мужа, и вернуть мне любовь Джона!

Несколько мгновений Катарина Ли и Мадлен смотрели друг другу в глаза… А потом колдунья, в роду которой было пятнадцать поколений знахарей, гадалок, колдунов, опустилась на колени перед хозяйкой Аннеслея.