Читать книгу - "Полюс Доброты - Мила Бачурова"

Джека. Ей хотелось, чтобы ему было больно — а Шаман, вероятно, догадался о его чувствах к Олеське. Ангелина хотела, чтобы Джек взъярился и убил меня — в ее представлениях о нашей жизни это, кажется, вполне ожидаемо. Удивилась, наверное, увидев на следующий вечер живым и не покалеченным... Помню, читал где-то, что женская жестокость коварнее и изощренней мужской — не поверил тогда, дурак. А на Шамане, должно быть, бронежилет — в наших же рюкзаках и раздобыл. Узнал от Посланников, что Серый с Мраком при оружии, и подготовился. Молодец, ничего не скажешь... Эх, надо было предупредить пацанов, чтобы в голову стреляли. А Лазаря-то Ангелина куда дела? Домой отвести так быстро не могла».

Кирилл размышлял, а вместе с тем следил за происходящим.

На Серого и Мрака мастерство Ангелины подействовало так же, как на него самого — оба парня, выронив оружие, повалились на землю. Воинство Шамана встало на колени, распевая псалмы. На ногах остались Шаман, Ангелина, подходившая все ближе, и Джек.

Кирилл понимал, что держится Джек с трудом. Но и Ангелине противостояние давалось нелегко — когда она приблизилась, Кирилл увидел перекошенный рот, пролегшие на лбу и в углах губ морщины. А она ведь намного старше, чем выглядит, — осенило вдруг, — едва ли не ровесница Шамана.

Ангелине, должно быть, стоило немалых усилий постоянно следить за мышцами лица, создавая иллюзию молодости. Сейчас сил на то, чтобы притворяться, у женщины не было, все ее способности забирала борьба.

Джек, словно в драке, выставил перед собой руки. Ангелина рассмеялась.

— Не ожидал? — донеслось до Кирилла. Голос Ангелины по-прежнему звенел нежным колокольчиком. Только кротость и безмятежность интонаций сменились презрением. — Конечно, откуда! В твоем мире женщины — лишь услада для мужчин.

— В гробу я видал такие услады. Ты в зеркало-то давно заглядывала, красотка?

— Мать Доброты любит всех! Молодых и старых, красавцев и уродов, мужчин и женщин — всех одинаково. Мать Доброты милостива к своим детям. Она не допустит возвращения старого мира.

***

День, когда закончился старый мир, застал Ангелину в здании городского ЗАГСа. Она пришла туда вместе с болезненно низкорослым, из-за широких плеч кажущимся квадратным, человеком на коротких ножках. Вывернутые наружу губы — он потратил немало сил на то, чтобы одолеть природную шепелявость, — широко расставленные, навыкате, глаза. Низкий лоб, приплюснутые к черепу уши — в старом мире таких людей называли уродами. Но Ангелина никогда не считала его уродом. Знала, что он ее боготворит, и сама предложила пожениться. Он зарыдал от счастья. На следующий день они пошли в ЗАГС.

В коридоре скопилась очередь. На спутника Ангелины поначалу, как водится, пялились, потом наскучило. И Ангелина, и тот, кто вот уже четыре года следовал за ней везде и всюду, к такой реакции давно привыкли. Шок — любопытство — равнодушие — переключение внимания на что-то еще. Род людской на удивление предсказуем.

На странную пару перестали оборачиваться, а вскоре какой-то взволнованный жених наступил Ангелине на ногу. Черным начищенным ботинком — на светлую туфельку. Сконфуженно пробормотал:

— Извините.

— Ничего.

Ангелина пробралась к выходу, спросила, как пройти в туалет — не портить же праздник пятном на туфле. Спутник пошел за ней. Он следовал за ней всегда, Ангелина давно привыкла, что, куда бы ей ни понадобилось, верная квадратная тень будет поджидать неподалеку.

Сейчас, проводив ее до самых дверей, он застыл в коридоре. Ангелина закрыла дверь и включила воду. И в этот момент старый мир закончился.

Зачатками способностей к телепатии тот, кого через два года прозвали Шаманом, обладал и до катастрофы. А в день, когда умер старый мир, будто сработал спусковой механизм —умение включилось на полную мощь. Но Ангелина почуяла в Шамане родственную душу еще при первом знакомстве. Они много времени проводили вместе — то разговаривая, то просто сидя рядом.

— Я тоже умею странное, — призналась в одном из разговоров Ангелина. — Когда мне было шестнадцать, на меня напали двое парней. Они пытались осквернить мое тело. Я... заставила их застыть. Потом много раз пыталась повторить то, что сделала тогда, но не получается. Мне подчиняются редкие люди и ненадолго... А еще я с тех пор ненавижу мужчин. Кроме тебя. Тебе не нужно мое тело. Ты прекрасен.

Они обнялись. И больше не расставались.

Когда выбрались в коридор ЗАГСа, там стонали ослепшие, обожженные люди. Бродили, натыкаясь на стены и спотыкаясь о трупы. Парень, наступивший Ангелине на ногу, истошно, по-животному выл, стоя на коленях над девушкой в белом платье. По полу разметались красивые длинные локоны. Девушка не шевелилась.

В здании пахло болью. От женских рыданий и мужских проклятий звенело в ушах.

— Так им и надо, — глядя на пеструю людскую кашу, сказала Ангелина. — В них не было ничего, кроме похоти и вздорного любопытства. Посмотри на них, и посмотри на нас! Они корчатся от боли, а мы не получили ни царапины. Я уверена, что мы уцелели не просто так. Все, кто желал нам зла, умрут! А мы с тобой создадим новый мир. Мир Добра и Справедливости.