Читать книгу - "Полюс Доброты - Мила Бачурова"

там по-другому как-то? Блин, вот никогда я сказки не любил — а зря. Может, сейчас не так широко варежку бы разевал.

Когда люди на грядках попадаться перестали, а сами грядки сменились полем, Лазарь, в очередной раз вынырнувший из кустов, по которым они пробирались, и тут же нырнувший обратно, объявил:

— Здесь они!

Чувствовалось, что пацан еле держит себя в руках, чтобы не завопить от радости.

— Чш-ш, — одернул Серый. И тоже осторожно выглянул.

На задах поселка, у дальней изгороди — заборы здесь заменяли аккуратно подстриженные заросли какого-то шипастого растения — белели в темноте три фигуры. Две из них ковыряли лопатами землю, третья, сгорбившись, сидела в сторонке. Копающие фигуры были обряжены в такие же штаны, рубахи и куртки, как у жителей поселка. Но вот одна из фигур разогнулась и, должно быть, что-то сказала напарнику. Тот тоже разогнулся и знакомым жестом откинул со лба волосы.

Отец!

Теперь Серый едва не завопил сам. С трудом заставил себя не выскочить из кустов и не рвануть навстречу человеку, которого так долго искал, и уже не верил, что увидит живым. Обнять его, стиснуть руку — так, чтобы кости затрещали. В детстве Серый любил хвататься за руку отца, а тот смеялся, уверяя, что скоро «малек» станет сильнее, чем он.

Сейчас, наверное, так и есть. Давно не было повода проверить. И могло вовсе не случиться... Серый с ужасом понял, что сейчас, кажется, заревет, и торопливо нырнул обратно в кусты.

Глядя на Мрака, с трудом, сквозь перехватившее дыхание, выдавил:

— Они. Живы.

Раскиснуть окончательно и сесть на землю Серый себе не позволил, только дышал тяжело.

Мрак молча хлопнул его по плечу. Сказал:

— Ну, вот.

«А ты, идиот, боялся верить, — перевел про себя Серый. — Я-то никогда не сомневался».

Больше Мрак ничего не сказал. Терпеливо ждал, пока Серый справится с собой.

— Идем, — выдохнул тот.

Глава 33

Серый. Туапсе. 1524 км от Бункера

Когда подошли ближе, стало ясно, что имела в виду неизвестная Серому и Мраку мать Мария, говоря о «ходячих скелетах»: отца и Джека едва ли не ветром качало. Темная кожа обтянула скулы, глаза ввалились. Копали они, часто останавливаясь, чтобы передохнуть.

— Что с ними сделали?! — Серый едва не набросился на Лазаря.

— Я же сказал, — пискнул тот. — Они не хотят принять Мать Доброты.

— Ясно. — Серый опомнился. — Извини. — Злиться на Лазаря не за что, пацан ни в чем не виноват. — Значит, говоришь, мужик этот глухой?

— Ну... Александр слышит, но плохо. Надо к нему близко подойти и орать в самое ухо.

— Ясно, — повторил Серый. — Ты сиди тихонько, ладно? Мы сейчас... попробуем с нашими поговорить.

Лазарь заинтересованно кивнул.

Серый, стараясь не качать ветки кустов, занял позицию так, чтобы хорошо видеть и отца, и Джека. Осторожно чирикнул воробьем. Ноль реакции. Как копали, так и продолжают копать. Серый свистнул громче.

Первым встрепенулся Джек. Выпрямился, отставил лопату. Потом, покосившись на охранника, вернулся к работе. И до Серого долетело такое же осторожное чириканье.

Есть! Джек понял, что они здесь!

Серый торопливо посвистел в ответ, замер. Вот, Джек и отцу сказал. Отец обернулся на кусты, Серому показалось, что смотрит ему прямо в глаза.

Если сигнал, обозначающий радость долгожданной встречи, в птичьем наборе и существовал, Серому он известен не был. Да и времени мало — вдруг их все-таки заметили? Нужно действовать.

«Готовность!» — ухнул филином Серый. Увидел, как отец и Джек переглянулись, перехватили поудобнее лопаты. Со стороны это смотрелось забавно — трудовой десант готовится к атаке на канаву. Если бы Серый не был так напряжен, поржал бы.

«Готовы!» — ухнул в ответ Джек.

— Мрак! — бросил Серый.

Друг молча кивнул. План они, таясь от Лазаря, обсудили еще по дороге. Лазарю он, конечно, вряд ли понравится, но деваться некуда.

Серый, наклонив голову и заслонив руками лицо, чтобы не повредить глаза, рванул напролом через кусты. Выскочив, бросился не к отцу — к охраннику.

Открыть рот обалдевший мужчина успел. Заорать — уже нет. Серый ударом кулака заставил его замолчать.

Мрак, с ножом наготове, выскочил вслед за Серым. Упал перед Джеком на колени и принялся перепиливать веревку — они с Серым еще из кустов разглядели, что ноги обоих мужчин связаны, веревки едва хватало на то, чтобы поднять ногу и поставить ее на лопату. Серый рванулся к отцу, упал так же, как Мрак, перед ним на колени.

— Что, бункерный, дождался? — Голос у Джека осип вдвое против прежнего. — Картина маслом — сын перед тобой на коленях! Эх, Шаману бы поглядеть — сдох бы от зависти.

— Это я их привел, — пискнул выбравшийся их кустов Лазарь.

Отец едва не подпрыгнул:

— Лазарь?! Ты жив?

— Не-е, — бросил Джек. Удивился, похоже, не меньше отца, но быстро взял себя в руки. — Где ж он жив? Прикидывается.

— И воззвал он громким голосом: Лазарь! иди вон, — обалдело пробормотал Кирилл. — И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами...

— Почему это «вон»? — обиделся Лазарь. — Ничего я не прикидываюсь! Я правда живой.

— А чего не приходил, если живой? — вмешался Джек. — Пелены мешали?

Лазарь неуверенно хихикнул:

— Да не. Я просто болел долго, а потом меня в Джубгу отправили. Только сегодня удрал.

— Молодец, — похвалил Джек.

Лазарь зарделся от удовольствия.

— Вы бежать можете? — не поднимая головы, спросил Серый.

Веревку, похоже, чем-то пропитали — обычную он давно бы разрезал. А в этой нож вяз, словно пила в сыром бревне, поддавались путы неохотно.

— Попробуем.

Рука у Серого дрогнула. До сих пор он не понимал, насколько ослабел отец и с каким трудом держится. Сейчас, по голосу, понял. Поднял на Кирилла лицо.

— Режь, — попросил отец, — не отвлекайся. Уйти можно тут — если потратить какое-то время на то, чтобы прорубить проход в изгороди. А можно тем путем, которым пришли вы. Я бы выбрал первое.

— Про изгородь я не думал, — признался Серый.

— Ты просто не успел. А у нас много времени было... Рад, что с тобой все в порядке, Лазарь.

— Я