Читать книгу - "Жуткая история. Кот - Ксения Горькая"

Тот, кто мурчал и ластился к нему, щуря глаза от удовольствия, кто лизал ему руки и позволял теребить мягкие уши, кто доверчиво спал с ним в обнимку, спрятав длинные когти за мягкими подушечками больших лап, – сейчас смотрел волком, готовый по локоть откусить протянутую к нему руку.

– Это же я… Хани. Ты что, не узнаешь меня… – голос Хёну начинал дрожать.

Он не узнавал. Смотрел враждебно, как смотрят животные, над которыми безжалостно издевались, на каждого встреченного человека. Без намека на доверие, ожидая подлости в любой момент. Готовые драться насмерть, чтобы защитить себя.

Хёну оцепенел. Страх холодной костлявой ладонью сжал его сердце. Тонкая и смертоносная, как отравленная игла, мысль пронзила разум: а что, если их время уже вышло? Что, если это все? И все закончится вот так? Вот так нелепо и бездарно, из-за какой-то мелкой стычки. Закончится прямо сейчас. Если он просто больше не вернется… Хёну даже ничего не сможет сделать. Он больше не посмотрит в его лукавые глаза. Не услышит его мягкого голоса.

Беспомощное сердце гулко билось в тесной, сдавленной груди, искаженным эхом отдаваясь в висках. Неужели он и правда думал, что поцелуй, как в сказке, снимет проклятие? Идиот, какой же он чертов идиот.

«Замолчи…»

Он должен был придумать что-то получше, пока было время, вместо того, чтобы спать в обнимку, изображая влюбленных, которыми они никогда не станут по-настоящему. Его прошибло холодным потом от ужаса. Дыхание участилось, в ушах шумело. Хёну внушил ему надежду, и что, где он теперь благодаря ему? Спаситель херов.

«Закрой свой рот!»

Может, и хорошо, что Кай больше не понимает его, ему хотя бы не придется слушать это бесконечное нытье.

«Я сказал, заткнись!»

Паническая атака душила его, он открывал рот, но не мог сделать даже крохотного вдоха, только двигал гортанью, чувствуя себя словно выброшенная на берег рыба. Пантера заволновалась, глядя на него; она как будто искала вокруг угрозу, но в машине не было никого, кроме них, поэтому ей оставалось только обеспокоенно смотреть на Хёну.

«Но… я же не могу подвести тебя».

Хёну смотрел в теплые светлые глаза.

«Я все еще нужен тебе. Ты захотел бороться, и я тоже буду бороться за тебя».

Он закрыл рот и с огромным усилием заставил себя сделать судорожный вдох через нос, не отрывая взгляда от пантеры.

«Кай. Сейчас, когда мне так хочется бежать, я точно знаю куда. Знаю, где мое безопасное место, где оно было все это время. Рядом с тобой».

Его пальцы до боли сжали обивку сиденья, пока он снова пытался вздохнуть, низко склонив голову. Пантера несколько раз моргнула и издала еле слышный плач:

– Ха… ни.

Хёну дернулся, как от пощечины, и, не веря своим ушам, резко вскинул голову.

– Ха… ни. Хани.

Он повторял только это. Испуганно и беззащитно.

– Я здесь. Я рядом…

Хёну протянул к нему руки, чувствуя, как сердце, мучительно содрогаясь, истекает отчаянием, забивая артерии стылой густой кровью. Пантера торопливо потерлась о его руки и поставила передние лапы на спинку сиденья, а когда Хёну чуть отклонился – перепрыгнула к нему, сразу же прижимаясь к его груди, словно в поиске защиты.

– Хани.

– Все хорошо, все будет хорошо. Я обещаю тебе.

Он обнимал, прижимая к себе так сильно, как только мог, а пантера беспокойно вилась, то легко бодала лбом, то терлась мордочкой о шею и уши, пытаясь лизнуть его лицо.

– Хани. Хани…

Его голос стал немного спокойнее, теперь в нем была болезненная нежность. Хёну попробовал его энергию: как он и думал: почти полностью животная, бурлящая и яростная, кроме крохотного кусочка. Где-то в уголке увядающего сознания остался его Кай, почти полностью вытесненный зверем и угасающий с каждой секундой; даже удивительно, что он в таком состоянии еще мог звать его по имени.

Справится ли он с этим? Что ж, придется постараться.

Он выкрутил поток на полную и стал поглощать звериную энергию, поглаживая голову пантеры. Руки жгло, как будто он прижал ладони к раскаленной сковороде, рефлекторно хотелось отдернуть их, но он терпел. По телу расходились волны боли, сначала слабой, ноющей, но постепенно становящейся все более невыносимой, обжигающей, как расплавленный металл, заставляющей его до скрежета сжимать зубы в агонии, чтобы не орать. Через несколько минут он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание – уши заложило, а все цвета стали тошнотворно яркими, – и он убрал руки, пытаясь хоть немного прийти в себя и обессиленно уронив голову на грудь.

Пантера тыкалась мокрым носом в его щеки, но он слабо понимал, что происходит. Эта энергия как в мясорубке перемалывала его душу, мозг пульсировал, как будто за считаные секунды разбух и стал слишком велик для его черепа. Руки не слушались – он смотрел, пытаясь пошевелить хотя бы пальцем, но они безвольными белыми плетьми лежали на коленях.

– Зачем, Хани? Что ты наделал…

Пантера лизнула в щеку и попыталась поднять его голову, прильнув к нему и уложив подбородок на плечо в объятии. Из ее груди раздался рев.

– Ты погибнешь. Отдай ее назад!

«Назад?.. Я так… не думаю».

Привалившись к двери, Хёну сфокусировал взгляд на Кае; на искаженном от боли лице бледные губы с трудом сложили слова:

– Не смей… сдаваться.

А в следующую секунду дверь машины открылась, и он бы выпал на гравий, если бы его не подхватил Риен. Расфокусированным взглядом Хёну увидел два маленьких силуэта неподалеку – Хоа и Мэй тоже подошли посмотреть, что происходит.

– Что с тобой? Эй, Хёну, не отключайся! – Риен легко шлепнул его по щеке. – Что произошло?

Хёну был бы и рад ответить, но мозг, казалось, расплавился и превратился в желе, а язык – разбух и только мешал дышать, совершенно бесполезный для звукоизвлечения.

Рядом раздался звонкий голос Хоа:

– Он забрал слишком много энергии зверя Рюка-хена, но не может справиться с ней. Она уничтожает его.

Риен развернул Хёну на сиденье к себе лицом, на мгновение встречаясь с испуганными светло-карими глазами пантеры в салоне.

– Передай ее мне. Я знаю, что ты можешь, – он увидел, что тот мутно смотрит на него с несогласием, и снова повернулся к Хоа. – Что?

– Он думает, что ты можешь погибнуть.

– Слушай сюда, герой-недоучка. Я старше всех здесь, если кто-то и справится с этим, то только я. Хочешь умереть мучеником – валяй, только сначала помоги ему. Ты не сможешь сделать это один. Хочешь спасти его? – он пристально взглянул в глаза Хёну. – Тогда делай, что я говорю.

Если бы Хёну соображал немного