Читать книгу - "Справедливость для всех, т.I "Восемь самураев" - Игорь Игоревич Николаев"

задуманного. Впрочем, атаковали они вполне слаженно, как давно и хорошо сработанная команда. Делать лестницы не было времени, да и тяжело таскаться с ними по лесу, так что восточная группа запаслась стволиками деревьев, у которых оставили одну прочную ветку в основании. Получилось нечто вроде крюка на длинной палке. Четверо диверсантов побежали к забору неподалеку от восточных ворот, стараясь не уронить крючья, а также горшки с тлеющими углями. Остальная пехота бросилась на штурм ворот западных. В них полетели стрелы, но луки защитников были слабыми, наконечники вязли в стеганой ткани с войлоком, так что раны случились, но серьезные увечья, к сожалению, нет.

— Какого дьявола… — пробормотал Бьярн, готовя меч. Искупитель не понимал, зачем бежать к частоколу без веревок и лестниц, зато с большими щитами, причем сделанными буквально на коленке. При этом всадники держались группой на дороге, будто ждали, что им вот-вот распахнут ворота.

— Зараза!!! — проорал Марьядек, сообразивший, что сейчас начнется.

Однако первыми начали действовать «восточные». Каждый из диверсантов нес по два рогожных мешка на перекрещивающихся ремнях, каждый мешок хранил, в свою очередь, по два метательных снаряда — горшки с привязанными склянками, в каждой плескалось масло. Одному поджигателю не повезло, сосуд треснул прямо под рукой, угли просыпались в мешок, зажгли обвязку из высушенной травы. Зато остальные перебросили «огневой припас» как на тренировке, без помех. Этого было недостаточно, чтобы сжечь деревню, однако хватило для обрушения и так шаткой дисциплины, крестьяне бросились тушить несколько подожженных домов. Опустошив запас и сбив огонь с товарища, «восточные» полезли через забор с помощью импровизированных крюков.

А тем временем начался штурм главных ворот. Бандиты атаковали тройками — двое перед частоколом опускали щит, третий становился на опору, затем толкачи изо всех сил, резко и быстро вскидывали ношу. Хитрость заключалась в том, чтобы кидаемый, оказавшись в верхней точке подвижной конструкции, сам прыгнул, сложив ускорение щита и себя. Проделывали злодеи это не в первый раз, так что пару саженей частокола у ворот преодолели с легкостью. Один прыгун упал неудачно и повредил ногу, четверым повезло больше. С той же собранность они дружно кинулись отпирать ворота, не обращая внимания на вопли калечного товарища. Тем временем, оставшиеся метатели повторили тот же фокус между собой, пока не осталось лишь двое. Эти устремились к воротам вместе с конниками.

Гамилла и Артиго пускали стрелы, даже попадали, во всяком случае арбалетчица. Несколько вражеских пехотинцев ранило, одного, кажется, тяжело. Крыша старостиного дома казалась очень скользкой, наверное из-за того, что холодок подморозил дневную влагу. Гамилла выругалась, натягивая самострел. Хотя дуга была слоеная, укреплена пластинками рога и жилами, все равно — слишком легкое и слабое оружие, можно взвести просто двумя руками. Годится лишь для охоты и стрельбы в упор. Арбалетчица оглянулась на подопечного, мальчик стрелял молча, сосредоточенно, делая все как учила наставница. Кажется, еще ни разу не попал, но добросовестно пытался. Что ж, даже отвлекающая противника стрела уже не потрачена зря. Гамилла вскинула оружие к плечу, стараясь целиться лучше. Ощущать пустоту было мучительно, все равно, что страдать перед колодцем за стальной решеткой. Казалось бы — вот она, живительная вода, только руку вытяни, однако не дотянуться, не унять жажду. Самострел бросал стрелы, будто с ленцой, снаряды летели, как попало. Окажись у нее в руках тот, настоящий арбалет, на таком расстоянии каждый болт прошивал бы очередного «живодера» насквозь.

Маргатти не убежал с деревенским клинком. Он тоже принял бой и несколько мгновений отбивался сразу от нескольких. Тяжело ранил одного, рассек незащищенную физиономию другому и, в конце концов, упал под ударами, обливаясь кровью. Еще двоих свалили Бьярн и Марьядек, но бандиты дрались с нехарактерной для мародеров настойчивостью и упорством. Им удалось отбросить «рогатку», а также скинуть тяжелый брус, игравший роль засова.

Елена вскинулась, не понимая спросонья, что делать, куда бежать и что вообще случилось. Впрочем, ясно было — происходит непонятное и страшное. Огонь жадно расползался по нескольким домам на северо-восточной окраине Чернухи, горело слишком хорошо для обычного поджога, и первой здравой мыслью женщины стала догадка: нечто алхимическое использовали. Затем Елена поняла: началось! Все, как и предсказывал Бьярн, только раньше, намного раньше.

У западных ворот, кажется, шел бой, во всяком случае, там орали громче всех, и железо гремело, как в кузнице. «Тактическая четверка» энергично топала к воротам, поняв, наконец, откуда исходит главная угроза.

О, боже, подумала Елена, стараясь вытащить меч из ножен. Божебожебоже!!! Господи, помилуй, Бьярн говорил, что все случится быстро, однако… не настолько же стремительно! Лекарка ничего не соображала, клинок застрял, прихваченный к дереву ночной изморозью. Пальцы дрожали от понимания, что, кажется, Армию все же застали со спущенными штанами, и впопыхах начатая схватка уже проигрывается.

Со стороны западных ворот донесся дружный вопль радости, причем орали не защитники, что-то упало, деревянно громыхнув. Заржало сразу несколько лошадей, у самых створок, подсказывая, что конница готова вступить в бой.

Конники ворвались, копыта гремели о промерзшую землю, будто железо стучало в железо. Здесь положение на несколько секунд спас Кадфаль. Искупитель возник из полутьмы как привидение, отбил удар, направленный в раненого Маргатти, развернулся на месте, словно деревянная юла и обрушил палицу на голову первого вражеского коня. Старое высушенное дерево смяло выгнутый лист металла в полпальца толщиной, и зверь пал, убитый на месте, хозяин едва успел вытянуть ноги из стремян, избежав увечий под мертвой тушей. Второй конь сбил Кадфаля с ног и начал топтать его, несмотря на вопли всадника, пытавшегося остановить животное и продолжать скачку. Искупитель страшно завопил, переломанные кости вышли наружу сквозь плоть.

— Бей! — прокричал Драуг, и маленький отряд перекрыл дорогу, не позволяя конникам пробиться дальше.

Окровавленный Маргатти сумел подняться и ткнул мечом в бедро одного из кавалеров, достал, пробив дубленую кожу и стеганку, затем длинное копье пронзило храбреца насквозь, мечник упал на Кадфаля, крест-накрест. Протяжный вздох вырвался из груди дружинника, унося последние мгновения жизни.

У ворот началось полное светопреставление. Мультиварио с большим щитом стоял, как скала. Прочно сбитые доски трещали под ударами, а троица за спиной Писаря орала во весь голос, тыча длинномерами в кавалеристов, те отвечали дружным воем, щедро рассыпая удары в ответ. Ржали кони, звенела сталь. Пехота сдержала конницу, и Марьядек, умело действуя эрзац-пикой, сбил второго кавалериста, того, что был уже ранен Маргатти в ногу. Несколько мгновений казалось, что схватка идет почти на равных, даже с малым перевесом в пользу обороняющихся.

Все испортил