Читать книгу - "Обратный отсчет: Равнина - Токацин"

сразу, — сказал Гедимин, стараясь не щуриться. «Плохой месяц… Да, у них там кейек, наверное, тоже выгорел. Но у них его много, и фон в городе сильный, а печь мы настраивали с запасом. Интересно, что сейчас в Сердце Пламени — и когда я туда попаду. И особенно — когда туда попадёт руда…»

— Литейщики Шакхи тебя всерьёз уважают, — Вепуат тронул ближайшую отливку. — И, похоже, стараются. Смотри! Они ведь одинаковые?

Гедимин досадливо сощурился.

— Для измерений есть приборы. С этими «одинаковыми» мне всю ночь сидеть и обтачивать. У людей до изобретения Сивертсена тонны стружки шли в отвал. И тут то же самое.

В дверях раздался удивлённый писк. «Ученики», забыв о печи и шихте в ней, высунулись в «шлюзовую камеру».

— Рэссена? Из сэтских печей? — кто-то тронул блестящую синюю деталь. — Гладкая, как Куэннские зеркала… Сэта придут сюда?

— Не сегодня, — отозвался Вепуат, осторожно вытесняя аборигенов в цех. — Шихта уже дозрела? Кто скажет?

— Ручейники хвалятся — работали с Сэта бок о бок, — донеслось из цеха. — Посмотреть бы на мастерство детей Гверрека…

Гедимин едва заметно вздрогнул, но ничего не произошло — даже догоревшая смесь на поддоне спокойно дымилась, не стреляя искрами. «Боги не слушают карликов?» — вспомнился ему давний разговор, и сармат криво ухмыльнулся. «Вот так и тянет произнести имя — и посмотреть, что будет…»

…Часы Гедимин собирал за непрозрачным защитным полем и решился вскрыть его, лишь когда писк и верещание снаружи стихли. Колба, заполненная первой, за это время успела опустеть. Сармат опрокинул её, заново засекая время, и повернулся к другой. Последняя струйка блестящего белого песка вытекла, и кованая пластина высвободилась и зазвенела. «Двадцать пять, двадцать шесть, двадцать семь…» — считал про себя Гедимин, глядя на вибрирующий тёмно-синий лист.

— А громко, — заметил Вепуат, заглядывая в «часовой отсек». — И долго. Если уж филки это не услышат…

— Скажу коменданту — пусть, как зазвенит, начинает орать, — буркнул Гедимин, обрывая счёт. «Десять секунд. Неплохо.»

— Да, такой штуке место в комендантской, — пробормотал Вепуат, присаживаясь на пол рядом с часами. — Может, их чем-нибудь украсить? Вырезать что-нибудь на кости? Это же серьёзный артефакт. Единственный на планете.

— Их два, — буркнул Гедимин, досадливо щурясь. — И это просто часы. Не хватало, чтобы у них прорезались свойства…

— Не должны, — быстро сказал Вепуат. — Проверял — ничего не фонило. Эй, Кут’тайри! Выйди, тут интересно!.. А можешь сделать, чтобы эта штука ещё раз звякнула?

Беглый жрец, увидев собранные колбы, наклонил голову набок и шевельнул вибриссами.

— Эти вещи не поют, и их неудобно трясти. Этот гонг на одной из них, — для чего он?

— Это часы, Кут’тайри, — Вепуат осторожно поднял колбу с чёрным песком, показывая, как он перетекает. — Отмеряют время. Это для больших промежутков — в сутках таких двадцать. Двадцать раз вытечет песок — один день сменится другим. А пластина звенит, когда колба пустеет. Часы сами себя не перевернут!

Гедимин развернул устройство пустой колбой вниз и закрепил пластину. Кут’тайри молча следил за ним, спрятав руки под накидку.

— Я слышал, Кьюссы отрезают время по кускам, — медленно проговорил он, прижимая уши. — Но они не режут на куски весь день. Угоден ли разрезанный день богам?

Открыть рот Гедимину не дали — Вепуат молча огрел его по рёбрам.

— Смотри и слушай, Кут’тайри, — серьёзно сказал он, исподтишка показав Гедимину кулак. — Если будут тревожные знаки — говори нам сразу. Меньше всего мы хотим навредить Равнине.

— Разумные слова, — пробормотал жрец, медленно отступая к двери. Он не сводил глаз с часов, будто чего-то ждал. Когда его убежище закрылось, Гедимин сердито фыркнул.

— И вот на кой поощрять дикарские суеверия? Если он или кто-то из местных повредит часы…

— Heta! — Вепуат прижал обе ладони к его груди. Гедимин мигнул.

— Я понимаю, как ты ценишь свою работу, — глаза Вепуата слегка потемнели. — Но — ты сам признаёшь, что здесь много… странностей. Мы ведь не ждали, что зеркало станет огнемётом, так? Если вдруг выяснится, что измерение времени чему-то вредит…

Гедимин сощурился на потолок.

— Если такое выяснится, я разобью твэлы. В таком мире не должно быть ничего сложнее каменного молотка.

…Дасьен, осторожно придерживая пластину-гонг, приподнял часы двумя руками. Гедимину казалось, что он смотрит на них с благоговением.

— Ты их пока не трогай, — давал последние указания Вепуат. — Песок вытечет — и пусть стоят. Завтра, как пойдут дежурить к реактору, переверни их. И, как позвонят, гони новую смену на выход. У них, наверное, уже расписание есть?

— Ну да, — комендант, быстро оглянувшись на молчаливого Гварзу, хлопнул по стопке «бумаг». — Всё расписано. Будет на стене… Так, значит, там даже время можно указать?

— Насколько эти устройства точны? — подал голос Гварза. Вепуат покосился на Гедимина. Тот хотел пожать плечами, но удержался.

— Надо проверять. Если будешь рядом, засеки время. Надо проследить хотя бы неделю. Я с таким песком не работал, как он себя поведёт — никто не знает.

— Скажу Айзеку и Таркасану, — пообещал Гварза, щёлкая пальцем по кованой пластине. — Измерения лучше дублировать. Что ж… Полезное устройство. Опрокидывается только вручную?

Гедимин недовольно сощурился.

— Есть простейший опрокидыватель. Чистая механика. Но — колба при этом вращается. Раз в два часа. Если высчитать её предел прочности и в нужный момент прокручивать обратно…

Гварза хлопнул ладонью по кулаку.

— Всё ясно, Кет. Обойдёмся без бомб замедленного действия. Можешь изготовить измерители для меньших отрезков? Пять минут, десять, полчаса?

Гедимин мигнул.

— Могу. Но зачем? Измерять пока нечего…

Гварза неопределённо ухмыльнулся.

— Так. Для пущей упорядоченности. Надо будет назначить дежурного по времени…

Вепуат беспокойно зашевелился.

— У