Читать книгу - "Новая Переменная - Канира"

следить своими скромными сенсорными возможностями под ногами и крутить головой. Барханы скрывали многое, и, когда на следующий день меня атаковали во время остановки, застали врасплох.

Дротики с ядом, которые летели спереди, я схватил пальцами — благо Шаринган слишком силён в этом плане, и застать меня врасплох трудно, — но то, что из-под песка вылетят ещё одни дротики, я не ожидал. Какой-то механизм, не слишком сложный, но действенный. Четвёрка укрытых под накидками шиноби вылезла из-под песка, думая, что их атака сработала. Яд, который должен был усыпить, судя по краткому ощущению сонливости, не сработал. Благо моё сопротивление было слишком высоким для такого дрянного состава. Знали бы вы, на кого полезли. Как я устал от битв, кто бы знал.

Шаринган закрутился в моих глазах, и мои противники упали в песок. Ох-х, теперь ещё и допрашивать, чего полезли. Хорошо хоть не успели убиться об меня, а то на рефлексах я бы приложил разрезом. Хоть и не хотелось с кем-то встречаться, узнать из их голов о ситуации в ближайших землях стоило.

Разбудив одного из балахонщиков, я одёрнул коричнево-белую ткань, что укрывала лицо одного из атакующих. Оказалась девочка-подросток. М-да-а, ей бы в школе учиться да видео с танцами снимать, а не жить в пустыне и выживать, убивая всяких залётных. Не дав ей ничего сказать, я затянул её в иллюзию.

Окайо Мирао, девочка без семьи и клана, впрочем, как и все её друзья. Группа малолетних шиноби-сирот давно собралась вместе и промышляла грабежами. В основном атаковали одиноких путников, боясь задеть клановых, что ходили здесь группами. Обычно не убивали своих жертв, а усыпляли. Но всё это не важно. Что происходит вокруг?

Гендзюцу, которому обучила меня мать, позволяло шерстить память, словно книгу, но, чтобы найти что-то нужное, надо было стимулировать сознание. Так-так, вот это.

Кланы забурлили. Окайо не знала причин, но патрулей и всяких групп стало слишком много, вот они и решились атаковать меня, рискуя. Давно не ели, даже денег не было, чтобы купить что-то. Шиноби хоть и крепче обычных людей, но нам всё же нужно есть. Атаковали они одиноких путников, что были чужаками, не боявшимися песков, или одиночек, что забрели туда, куда не стоило.

Им уже попалась одна группа клановых, что чуть не поймала их, но они смогли скрыться, когда те схлестнулись с другой такой же группой. Странные дела происходят, я погляжу. В предыдущие мои выходы в эту страну тут было довольно спокойно. Клановые грызлись, как и везде, но не в таких масштабах, как сейчас. Что это? Большой передел власти или что-то иное?

И все группы почему-то двигаются в ту же сторону, что и мне нужно. Это, бесспорно, связано, но причина до конца не ясна. Ладно.

Выйдя из сознания девочки с тяжёлой судьбой, я окружил их барьерами, которые скроют их примерно на час. Оставив послание с деньгами и набором печатей на все случаи жизни, я отбыл своей дорогой. Через час эта четвёрка очнётся и увидит печати, что помогут им выжить в ближайшее время. Надеюсь, они послушают моих советов из послания и уйдут из этой страны — границы были не так далеко. Мне было их жаль, как детей, но миссию отменить нельзя. Взять детей с собой было бы убийством. Я дал им шанс, стерев из воспоминаний своё лицо и отдав немного денег. Теперь их судьба в их руках.

Если выживут, поймут всю ценность жизни, что есть в их руках, если нет — то нет.

* * *

На следующий день я встретил несколько групп, что бились и шли в сторону Роурана. Благо скрываться с каждым годом удавалось всё лучше, а печати, созданные совместными усилиями со стариком, давали возможность без крови и боёв пройти через кордоны клановых, что сцепились, словно ради какого-то сокровища. Хотелось выцепить кого-нибудь из групп, но, если выбью одну группу, другие сразу почувствуют постороннего. Они не убивали друг друга, что было странно, а я без убийства свидетелей не смогу узнать всю ситуацию. Моя миссия требовала анонимности, и я не собирался оставлять свидетелей своего присутствия. Дети были исключением. Оставалось идти своим путём и наблюдать за битвами. Копировать техники ведь никто не запрещал, а стихия ветра всё ещё была слабейшей из моих.

Мой путь усложнялся всё больше, и на пятый день, когда до Роурана оставался день пути, я встретил очень интересного противника, от которого, увы, не получилось скрыться.

Позавтракав, я выбрался из своего импровизированного убежища в виде пещеры и двинулся в путь. Пройдя около пяти часов, меня внезапно из-под песка атаковали. Атаковали очень сильно.

Песок в форме руки дал мне по лицу, но, увы для противника, такая атака была для меня слишком медленной. Однако противник, похоже, был опытным шиноби, и, когда я уклонился от первой атаки, меня сзади и сбоку атаковали ещё две руки из песка. От них я не смог уклониться и отлетел, словно муха от мухобойки. Благо я был крепче мухи, и такой удар отдался лишь кровью из носа и небольшой болью, которая прошла буквально через несколько секунд.

Меня затянуло внутрь моря песка, и я почувствовал движение масс. Не ожидая, что произойдёт, я вызвал Доспех Молний. Распространённая техника в стране Молний, фирменная техника семьи Райкаге была довольно лёгкой в освоении и многого не требовала. Но, чтобы дойти до такого же уровня, как те отец и сын, пришлось бы тренировать эту технику годами. Недавно познав эту технику, я не имел времени долго её тренировать. Песок просто взорвался от количества молний и чакры, что я влил в технику. Там, где не мог справиться мастерством, решал количеством.

Я не заметил противника, так что, вылетев из-под песков, сразу дал залп воды, что вызвать в пустыне мог только идиот. Ну или Узумаки, у которого чакры — океан. Вся местность затопилась водой, а песок стал вязким. Прошло несколько секунд тишины, когда снизу раздался голос. Шаринган крутился в моих глазах, а реакция была мгновенной.

— Ты… — Я тут же раздавил рот, что появился у моих ног, и тот осыпался песком. — Как грубо, Учиха. — Второй рот вместо предыдущего я не стал уничтожать и решил послушать. — Ты либо дурак, что тратишь столько чакры ради бессмысленной атаки, либо идиот, что думает, что от воды я потеряю контроль над песком.

— Кто ты? — Я не