Читать книгу - "Плач феникса - Дмитрий Шебалин"

он сам изъявил такое желание, я уж точно не стал бы такому предложению противиться. Вот только ни он, ни я, прощаясь друг с другом, ничего подобного не озвучили. С самого начала я чувствовал, что вовлекать его в свой поход за правдой — неправильная идея, и своё место мастер должен определить сам. В конце концов, если верить Бесу, у всех у нас есть своё право выбирать себе роль в творящейся истории. Так что мы просто похлопали друг друга по плечу и пожелали удачи. Тем более что кое-чем он мне всё-таки помочь успел. Да, я рассчитывал на более длительный срок, который смогу потратить на обучение, но судьба распорядилась иначе. Придётся довольствоваться теми знаниями, которые он успел передать за столь короткий срок. А ещё подарком, который он неожиданно преподнёс перед моим отъездом.

Не то «маяк», не то «путевой камень». В хрониках Золотой Башни он назывался по-разному. Какого́его истинное предназначение, никто толком не знал, даже сам Кромвель. Но безделушкой он не являлся точно, и потому наверняка стоил дорого.

— Это его ты хранил в той шкатулке? — спросил я ставшего другом мастера.

— Их, — поправил меня он. — Второй останется у меня. Каждый из камней знает, где находится другой. В какой бы уголок Павелена тебя не занесло, ты будешь чувствовать куда он зовёт.

— И не жалко тебе с таким расставаться?

— Ну пока они оба лежат рядом — они бесполезны. К тому же, я до сих пор не могу разгадать их загадку. Может быть, это получится у тебя.

Спорить я не стал и камень взял. На этом наш разговор как-то сам собой закончился. В этот день почему-то все предпочитали оставаться немногословными. Будто в последний путь меня провожали. Вот и Зайцы, узнав, что я не беру их с собой, кривили обиженные рожи, но придумать серьёзных аргументов не могли. Заключительный штурм, устроенный ковеном, не прошёл для парней бесследно. Именно они удерживали прореху в подорванных воротах, пока фельцы заваливали её обломками досок и камней. И половина из моих бойцов до сих пор были неходячими с перспективой восстановления не раньше, чем через декаду-другую. Пускай лучше побудут с Кромвелем и его Буресветами, которые вскоре отправятся в столицу. По крайней мере, доставленное наместнику письмо содержало именно такой приказ. Всем сильнейшим магам страны надлежало прибыть в распоряжение Императора.

Наместник, прослышав о моём внезапном отбытии, сначала порывался провожать меня с почестями, как героя Фельса. Однако, видимо, в очередной раз вспомнил об обещанной мной награде, которою ему ещё предстоит выплатить из городской казны, предварительно согласовав такие траты с имперской канцелярией. В итоге передумал и решил придерживаться нейтральной позиции, хотя бы пока не придёт ответ из Триема. Так что, до того момента, как я покину город, избегал встречи со мной.

Брок слонялся по городу чернее тучи, и на то причин у него было несколько. От его тысячи уцелело лишь 4 полных сотни, что само по себе было печальной историей, из-за которой он немного замкнулся в себе. Ещё по Вепрям я помнил, что он был одним из тех командиров, для которых жизни рядовых бойцов не были пустым звуком. А тут ещё и прилипшее с подачи прибывшего в город легата имя для отряда. Вместо «Защитников Фельса», на которых от так рассчитывал, их окрестили «Труподелами», что, учитывая потери, можно было расшифровать двояко. Кто в такой отряд пойдёт? И как с таким именем искать себе спокойные контракты? Но думаю, его депрессия — явление временное. Наместник уже намекал, что в его изрядно пострадавшую гвардию требуется пополнение, а заодно и новый глава. Так что, может и не придётся им искать новую работу.

Даже острая на язык Полема растеряла свой запал и стала какой-то серьёзной. Правда, перед этим я обнаружил её в той самой комнате, которую выделил мне Кромвель. Обнажённую и решительную. Стресс от пережитого сделал своё дело, и мои защитные редуты пали. Но на утро она растворилась словно туман и больше к близости не стремилась. Я даже словно юнец какой-то начал переживать, что не оправдал её завышенных ожиданий. Но к счастью, к длительной рефлексии я склонен не был, а ежедневные занятия с Кромвелем забирали всё моё время и внимание. В общем, за прошедшие дни мы и не поговорили с ней толком. Хорки докладывал, что она слонялась по большому городу, наблюдая за тем, как пережившие осаду люди постепенно начинали возвращаться к нормальной жизни. Но сегодня я вновь нашёл её в своей комнате. Такую же решительную, но на этот раз одетую в доспех и собранную в дорогу. А её пронзительные глаза смотрели на меня, будто она всё знала наперёд.

— Думаю, нам пора, — сказал я ей, протягивая руку, чтобы помочь встать с кровати.

— Ещё недавно ты никуда не торопился, — ответила девушка, но тем не менее воспользовалась предложенной помощью.

— Ещё недавно у меня здесь были дела.

— О да, и я наблюдала за тем, как ты их все переделал. Со стены, знаешь ли, был неплохой обзор.

— Это было непросто.

— В одиночку разгромить целую армию колдунов и их марионеток? Мне показалось, что ты даже не устал.

— Ты преувеличиваешь. Если бы не Кромвель, то я бы несколько раз там умер. Его заслуга не меньше, чем моя. Да и не прибедняйся. Я знаю, что это ты остановила прорыв диверсионной группы, в одиночку умертвив троих колдунов.

— Это как раз было несложно, учитывая, что твой друг чуть ли не пальцем указал нам на предателя.

И это было правдой. Один из учеников мастера оказался засланным лазутчиком. Тот самый, со второй ступенью и большим потенциалом. Каким-то образом Кромвель вычислил его практически сразу и не спускал с него глаз. А если не мог приглядывать сам, то доверял это дело Полеме. Когда тот сбросил маску и помог нескольким другим младшим слугам Отрёкшегося пробраться в тыл, наша магичка была готова.

— Эта победа — наше общее дело. Каждый из тех, кто сражался на этой покрасневшей от крови стене, внёс в неё свой вклад. Кто знает, может если бы у нас не оказалось одного единственного воина, то враг занял бы стену, ворвался бы внутрь и… добился своего.

— Что именно ты видел, Мазай? Как погибло оставшееся войско дикарей?

— Старший слуга вернул потраченную энергию и ушёл в чёрный портал.

— Значит, ты был прав.