Читать книгу - "Там, где горит земля - Александр Поволоцкий"

Каждый шаг давался с боем. Ноги почти не слушались, они онемели, превратившись в две колоды, которые приходилось переставлять движением всего корпуса. В животе пульсировала огненная точка, словно уголек, разгоравшийся все сильнее.

«Больно, как же мне больно…»

Останавливаться было нельзя, даже задерживаться, сбиваться с шага – нельзя. Но с каждой секундой идти становилось все труднее. Поле зрения сузилось до узкого тоннеля, в котором хаотично мелькали куски асфальта, пятна копоти, дымящиеся на холодном утреннем воздухе железные обломки. Все остальное заволокло багровым туманом. В ушах шумело, биение сердца отдавалось в барабанных перепонках гулкими неритмичными ударами. Иван задыхался, дыша мелко и часто, стоило вдохнуть чуть поглубже, и засевший в животе уголек превращался в костёр, сжигающий внутренности.

«Я не могу… больше не могу…»

Кровь не проникала через ткань, наружу не выступило ни капли, но жаркая сырость расползалась по животу и ногам, хлюпала в левом сапоге.

— Я больше не могу, — выдохнул Иван, пытаясь расстегнуть комбинезон, чтобы вдохнуть больше воздуха. Ослабевшие пальцы беспомощно скользили по гладкой жёсткой ткани. Нейлоновая поддевка лежала на плечах, как тесный, тяжелый, сделанный не по мерке рыцарский панцирь.

— Можешь, — сказал кто‑то, идущий чуть в стороне. Голос показался знакомым, очень знакомым…

— Ты кто? – прохрипел Терентьев, продолжая механически передвигать тяжелые ноги.

— Ты сможешь, — игнорируя вопрос повторил невысокий, но очень широкий в плечах краснолицый человек, приглаживая раннюю лысину. – Иначе зачем мы с тобой столько возились?

— Тебя нет… я брежу… кровопотеря… — пробормотал себе под нос Иван. – Ты умер два года назад.

— А ты, небось, и тело видел? – ехидно подколол майор Басалаев. Он то приближался, то отдалялся на грань видимости, расплываясь в бесформенное пятно.

— Ты умер, тебя нет, — упрямо повторил Иван. Короткая фраза из четырех слов потребовала немало времени, каждое слово приходилось произносить на отдельном шаге и выдохе.

— Не без того, — легко согласился краснолицый майор. – Но сейчас это не имеет значения. Шагай, давай. Ноги выше, пока не споткнулся. Дальше три метра сплошной щебенки.

Кровь просочилась и в правый сапог, Иван уже не чувствовал кончиков пальцев на руках, озноб прокрался под обмундирование, скользнул по коже ледяными коготками. Инспектор отстраненно подумал, что очень скоро он потеряет сознание от потери крови, а затем, скорее всего, умрет.

— Что тебе нужно? – сквозь зубы проговорил он. – Ты мой бред…

— Я тебе помогу, — отозвался призрак. – Добрым советом. Может быть.

— Ты мёртв.

— Повторяешься. Да, я умер. Убит в пятьдесят девятом, четырнадцатого октября, в приюте имени Густава Рюгена. Твоими заботами, кстати.

— Пришел, чтобы мучить меня?

— Нет.

Несмотря на вспышки боли при каждом вдохе, Иван хрипло, каркающее рассмеялся.

— Беда с вами, материалистами, — укорил его майор. – Хуже детей, а уж те, как известно, вообще зло. Какая тебе разница, есть я или нет, если за душевной беседой мы прошли уже почти десять метров? И ты пока на ногах.

— Да… я потерял много крови. Мозг отказывает. Я галлюцинирую…

Иван не понял, подумал он это или все же произнес вслух.

— Суровые времена, дружище, суровые, — рассуждал между тем покойник, спокойно вышагивая рядом. – Может быть я призрак. А может быть, когда целому народу придется сразиться за свое существование, даже мертвецы станут в общий строй. О, вот и ещё метр. Но собственно говоря, речь не о том…