Читать книгу - "Контрольное вторжение - Михаил Медведев"

— Прошу подтвердить голосом свою персональную идентификацию, — жестко и с чрезмерным внутренним напряжением потребовал он.

«Юнец», — решил я.

— Прошу подтвердить…

— Хау, — смилостивился я. — Подтверждаю.

Парализующее действие браслета начало проходить, и я смог слегка передвинуть ноги.

— Спасибо, — сдержанно поблагодарил юноша и легким движением руки сотворил прямо в воздухе виртуальный экран.

Промелькнула компьютерная заставка: «Аппаратно-программный комплекс „Трибунал“». Я коротко, но весьма выразительно выругался. Это была судебная компьютерная программа. Я сам придумал ее когда-то, чтобы хоть как-то снизить жестокость мексиканских военно-полевых судов. Помнится, смуглые чикано во время освобождения Северной Америки всеми правдами и неправдами пытались перевешать как можно больше бледнолицых гринго. Тогда «Трибунал» позволил спасти от мести озверевшего человечества много бывших граждан бывших Соединенных Штатов. Это была очень примитивная и во многом наивная программа. Этакое нагромождение нелепостей, объединенных по надуманным принципам и действующих по странной логике.

Где они ее нашли? Ведь ее место в музее. Из-за плохой совместимости программного обеспечения с новейшим виртуальным планшетом резкость изображения оставляла желать лучшего, да и цветов было как-то совсем маловато. Всего два. На бледно-сером фоне неспешно проявлялись мерзкие зеленоватые буковки.

«537644ДРД, — прочитал я. — Ломакин Светозар».

Кибернетический маразматик сумел меня опознать, и это не могло не радовать.

— Компьютер будет выносить мне приговор? — спросил я, ни к кому особо не обращаясь.

— Вероятность ошибки при вынесении приговора аппаратно-программным комплексом «Трибунал» не превышает десяти процентов, — сообщил Александр Лебедь ласковым бархатистым голосом.

«Семнадцати, — мысленно поправил я его. — Хотя возможно, что с легендарных времен Третьей Мировой алгоритм улучшили. Только вот зачем это было нужно?»

— Ошибочные решения судебных органов, состоящих из людей, при той же скорости принятия решений, неприемлемо часты и составляют около 35 процентов. Так много? Вот этого я не знал.

— Спасибо за информацию.

— Пожалуйста.

Взгляд судебного исполнителя из презрительного стал насмешливым и пренебрежительным. Мне захотелось показать ему язык и щелкнуть по носу, но я сдержался.

На экране появилась надпись «Процедура принятия судебного решения начата», снизу поползла синяя полоска, отмеряющая время. Я вставил эту полоску, чтобы программа выглядела более солидно. На самом деле обсчет вариантов даже на старой технике происходил мгновенно.

«Вероятность добровольной сдачи в плен — шестьдесят девять процентов, — написалось на мониторе. — Доказано».

Стоп! Сейчас должен быть допрос обвиняемого. Потом загружаются показания свидетелей и экспертов с приблизительной оценкой уровня их достоверности по каждому факту. Почему нарушена процедура?

— В чем дело? — возмутился я. — По какому закону судебные функции исполняются компьютером?

— По закону военного времени, — спокойно объяснил Лебедь. — Есть такое положение. Я не помню пункт и параграф, но, если вы настаиваете, могу все выяснить.

— Я вам верю, — из моей груди вырвался горестный вздох. — Дайте мне объясниться.

— Система не предусматривает диалог с подсудимым. Она принимает решение на основании объективных данных.

«В связи с отсутствием физических повреждений, относящихся к запрашиваемому периоду, вероятность предательства признана высокой и приравнивается к 4 по 5-балльной шкале».

— Это ложь! В компьютер заложены неверные сведения! По каким данным производилась проверка? У меня полно повреждений! Программа обязана была давать полную информацию об источниках, на основании которых выносились решения. Сейчас в правом верхнем углу экрана должны были демонстрироваться данные учетной карточки медицинского эксперта и номер экспертизы. Кроме того, «Трибуналу» полагалось расспросить по данному эпизоду самого обвиняемого, то есть меня, и проверить мои показания детектором лжи. Хотя бы дистанционного. Ничего этого сделано не было. Программа работала неправильно.

«Сотрудничество с официальным представителем враждебной государственной структуры, именуемой Соединенными Штатами Земли, Эдгаром Тэном признано доказанным. Виновность 5 из 5».

— Откуда ты это взял? Ты думаешь, я по своей воле с ним общался? — моему возмущению не было предела, но зубчатые колеса свихнувшегося правосудия были равнодушны к моим крикам, они продолжали медленно проворачиваться, экран неумолимо покрывался зелеными буквами.

«Отягчающим вину обстоятельством является массовое уничтожение мирного населения…»

— Что ты несешь?

«Геноцид кохонов несомненен. Виновность 6 из 5. Вердикт: признать виновным по следующим статьям…».

Кажется, я расплакался. Все-таки моя душа была измотана испытаниями. Слезы сами собой потекли из глаз. Мир, ради которого я не жалел ничего и никого, отвернулся от меня и даже страшные обвинения бросил Мне в лицо посредством бездушной вычислительной машины.

— Сволочи! — прошипел я. — Я подыхал за вас.

— Читайте приговор, — потребовал судебный исполнитель.

Я, еще на что-то надеясь, сфокусировал взгляд на ненавистном мониторе.

«В связи с высокой вероятностью судебной ошибки предполагается временная замена смертной казни тюремным заключением вплоть до повторного рассмотрения дела 537644ДРД после отмены чрезвычайного и катастрофического положения».

— Спасибо, — благодарно прошептал я и растроганно всхлипнул.

— Читайте дальше!

«Из-за высокой опасности осужденного и невозможности гарантировать надежное содержание под стражей замена смертной казни отменена, — с ужасом прочитал я и, словно ища спасения, дочитал текст до конца. — Осужденный может воспользоваться средствами внесудебного оправдания с момента подтверждения уяснения всех пунктов приговора. Подтвердите голосом уяснение приговора».

— Мерзавцы! Я же хотел спасти всех вас!

«Факт уяснения приговора подтвержден», — промелькнула последняя строчка, и экран погас.

— Как я могу воспользоваться средствами внесудебного оправдания? — торопливо спросил я, мой голос заметно дрожал.

— Никак, — равнодушно ответил судебный исполнитель. — В отношении вас приговор безусловный, безвариантный и будет приведен в исполнение незамедлительно. Преступления против человечности очень сложно искупить участием в медицинских экспериментах. Вам придется понести полную ответственность.

Он немного подождал, не продолжу ли я хныкать, и деловито осведомился:

— Будете оказывать сопротивление? — после чего широко и счастливо улыбнулся. — Не советую. Вы более не находитесь под юрисдикцией законов Солнечной Системы. Вы лишены гордого звания человека. Вам следовало учитывать подобный вариант, когда вы начали массово истреблять женщин и детей. Подобное поведение и в более примитивных сообществах расценивалось как терроризм и жестоко преследовалось.