Читать книгу - "Контрольное вторжение - Михаил Медведев"

«Ну, вот и все», — подумал я. Рот, уши, горло и бесполезные глаза были забиты пылью. Я споткнулся и упал на что-то мягкое. Мертвец. Первым делом я зарылся носом и ртом в его одежду и сделал судорожный вдох, рискуя повредить легкие острыми камешками, буквально повисшими в воздухе. Следующая минута ушла на то, чтобы оторвать от чьей-то одежды кусок ткани, сунуть его себе в штаны и хорошенько смочить собственной мочой. Влажная материя неплохо фильтрует всякую дрянь, а мне сейчас был полезен даже такой примитивный респиратор. Одной рукой прижимая к лицу вонючую тряпку, а другой ощупывая дорогу, я на четвереньках преодолел турникеты и спустился вниз по эскалатору.

Пыль медленно оседала, и дышать с каждой минутой становилось легче. Очень скоро насущная потребность в кислороде сменилась другой насущной потребностью — видеть. Для этого мало было отскрести глаза от грязи. Нужен был источник света. Я принялся обыскивать карманы всех трупов, которые попадались мне на пути. Женские тела я пропускал, считая, что ощупывать мертвых женщин не вполне прилично. Не правда ли курьезно? Убийца сотен тысяч, а может, и миллионов кохонов считает непристойным обыскивать трупы своих жертв женского пола? Но тогда я как-то не задумывался об этом. Просто пропускал женщин, и все. В карманах мужчин я искал зажигалки, которыми пользуются курильщики сигарет, светящиеся брелки с чипами доступа или электронные записные книжки, оснащенные яркими экранами. Суперпризом для меня сейчас был бы карманный фонарик. Ни одной зажигалки и ни одной записной книжки я не нашел. Зато мне попались электронные часы с вмонтированным в корпус мощным светодиодом. Теперь у меня был хоть какой-то источник света. Я поднял часы над головой и двинулся к путям.

Идти по шпалам было неудобно. Чтобы наступать на каждый бетонный брусок, приходилось семенить, а шагать через одну почему-то не получалось. Ноги слушались плохо, и можно было запросто переломать себе ноги. Но, невзирая ни на что, я неудержимо двигался вперед, не задумываясь о том, что направление движения мне совершенно неизвестно. В любом случае, каждый шаг приближал меня к чему-то. Вот только к чему?

Дурацкий вопрос, ответ на который уже известен.

К смерти я приближался. К родимой избавительнице.

Мысль о скорой кончине показалась мне приятной. Немного потерпеть, и падет черный полог, который избавляет от боли, сомнений и угрызений совести. Закончится затянувшаяся жизнь Петра Васнецова. Каждый шаг отдавался болью в голени, но не так уже много осталось этому телу бродить по свету, чтобы беспокоиться о его своевременном лечении.

Впереди послышался шум. Стараясь двигаться как можно тише, я прокрался почти сотню метров, прежде чем увидел красные габаритные огни подземного поезда и силуэты людей в замершем на месте вагоне. Вот и первые выжившие в эпидемии. Я хотел, было, приблизиться к ним на критическое расстояние в тридцать метров, но сразу передумал. Жизнь застрявших в подземелье людей не обещала быть слишком длинной, и причинить какой-либо вред моему миру они при всем желании не сумеют. Эти несчастные перестали быть врагами, и их ни в коем случае нельзя было убивать, ибо жизнь человека — бесценна.

Я вернулся на станцию, с которой начал свой путь.

Можно было попытаться пройти по параллельному тоннелю, но и там мне наверняка встретятся люди. Люди будут попадаться почти на каждой станции, и почти на каждой станции мне придется убивать, убивать и убивать. Я почувствовал, что смертельно устал от убийств.

Пора, наконец, остановиться и закончить войну. Пора.

Боль в ноге стала нестерпимой, и я посмотрел вниз, штанина была залита кровью. Я аккуратно поддернул ткань и едва не задохнулся от ужаса. Из почерневшей кожи на голени торчал белый осколок кости. Похоже, я сломал ногу, когда прыгал из окна торгового центра.

К черту! Сдохну сейчас! Я сел на каменный пол и достал лучемет. Рукоять мгновенно стала скользкой и липкой от пота, висок ощутил холод избавительного металла, и, казалось, сам покрылся потусторонним инеем. Одно движение пальцем, и все закончится. Нет! Не таракан же я, в самом деле, чтобы подыхать в подземелье!

Медленно, скуля от боли и волоча сломанную ногу, я пополз к эскалаторам. Путь в сотню метров занял у меня почти тридцать минут. Еще полтора часа я карабкался вверх по ступеням, преодолевая завалы из трупов. Было очень больно, но остановиться я не мог. Лучше хоть какая-то цель, чем черная безнадега среди тысяч умерщвленных мною людей.

Уже на верхних ступенях я выбросил часы. Они стали не нужны. Свет пробивался из разрушенного подземного перехода. Перекрытия там были сломаны, и у меня получилось выбраться на улицу по грудам щебенки и мусора. Не в силах двигаться дальше, я прилег на бетонную плиту, пристроил сломанную ногу поудобнее и полной грудью вдохнул радиоактивный воздух. Вот он финал жизни. Всегда мечтал о чем-то подобном. Вокруг раскинулся низведенный до почти идеальной плоскости город. Небо скрыто черным дымом, слегка расцвеченным красноватыми облаками пыли. И ни души. В принципе, меня все устраивало. Я благодушно взирал на дело рук своих. В ста метрах справа раздался взрыв. В то же мгновение рядом со мной упала большая железяка, а из-под земли навстречу ей вырвался столб огня и дыма.

Я смежил веки. Мертвый город, умирающий мир. Все-таки зря они начали эту войну. Сейчас мне очень хотелось посмотреть в глаза тем, кто сидел за штурвалами бомбардировщиков, первыми пересекших границу нашего мира. Посмотреть и спросить: «Вы этого хотели, гады? Вы получили все, что заслужили! Теперь ваши жены, дети и матери лежат в куче хлама, теперь ваши города похожи на гигантские помойки. Теперь на месте ваших домов десятилетиями не будут селиться люди. Вы получили по заслугам. Вы довольны?»

— Тумана, — неожиданно для самого себя прошептал я. — Не судьба нам снова встретиться.

— Почему, милый? — ответ в моей голове прозвучал ясно, но с некоторой задержкой, сигнал шел через ретранслятор с узким каналом приема-передачи. — Что случилось? Ты где?

Проклятье! Какого черта дохлый Ломакин захватил контроль над моим мозгом? Мне и так уже совсем немного осталось, а тут еще он со своими нежностями. Почему работает связь? Я не включал телефон! Попытка сбросить соединение не удалась. Кто-то активно противодействовал моим мысленным сигналам.

— Ты где? — повторила она.

Ответить я не смог. Меня вырвало чем-то желтым, перед глазами поплыли большие красные пятна. Я вытянул из-за пояса лучемет. Если станет совсем плохо — застрелюсь. Очень не люблю болеть. Еще больше не люблю мучительно умирать. «Нуждаюсь в срочной эвакуации», — подумал я, ощупывая курок дрожащим немеющим пальцем.