Читать книгу - ""Фантастика 2025-27". Компиляция. Книги 1-25 - Андрей Соболев"

— Меня сейчас потащат в начальственный кабинет, — шепнул на ухо. — Но ужин за мной. Где ты остановился?

— Здесь в госпитале, — сказал Михаил.

— Вечером заберешь вещи и уедешь со мной. Мне выделили апартаменты из трех комнат — половину медсанбата разместить можно. Зачем столько одному? Посидим, выпьем, поговорим. Согласен?

— Да! — кивнул Михаил.

— Тогда — до вечера! — он легонько толкнул Михаила кулаком в плечо и пошел к Загряжскому и Бурденко. Михаил с другими врачами спустился в столовую. Завтрак оказался великолепным. Густая, ароматная солянка, бараньи котлеты на косточке с гречневой кашей, осетровый балык и ветчина… Михаил набросился на еду и жевал, не обращая внимания на соседей по столу. Те тоже отдавали дань мастерству неизвестного им повара, поэтому некоторое время за столом был слышен только лязг приборов о тарелки. Наконец, подали чай и булки. Многие из врачей закурили. Михаил тоже достал папиросы и чиркнул спичкой. Он пускал дым, лениво прислушиваясь к разговорам.

— Удивительно, господа! Лейб-хирург государыни демонстрирует на себе процедуру переливания, для чего лично приехал в Минск. И ни тени сомнения!

— Это вы, Платон Александрович, не знакомы с Довнар-Подляским. А я имел честь. Замечательный человек! Во-первых, храбрец, каких поискать. Лично отразил атаку германцев, напавших на лазарет. Вы бы смогли? Я — нет. Во-вторых, гениальный хирург. Мои врачи ходили к нему на показательные операции в госпиталь, да и я не утерпел. Оперирует как бог, да простит мне Господь такое сравнение. Брусилова от верной смерти спас, Алексеева избавил от аденомы. Был осыпан милостями, но попросился на фронт, чтобы на деле показать, как работает предложенная им система организации вспомоществования раненым, где и получил осколок в голову… Только-только оправился — это по шраму видно, как сразу сюда, нам помогать. Нет, господа, если такой человек предлагает новую методу, ее необходимо использовать. Я не премину.

— А вдруг раненые умрут?

— Они и без того умрут, Платон Александрович, только от потери крови. Вы не поняли, для кого предназначено это переливание? Для самых безнадежных. Вот так-с.

— А не молод он для лейб-хирурга?

— Государыне виднее. Я ее понимаю. Иметь под боком такого врача! Ходит слух, что он наследницу лечил.

— От чего?

— Неизвестно. Такие диагнозы не печатают в газетах. Думаю, от чего-то серьезного — и успешно. Когда Довнар-Подляского ранили, цесаревна лично прибыла в Минск и забрала его Москву.

— Так может…

— Почему бы и нет? Довнар-Подляский — аристократ и вполне может стать мужем наследницы престола. Как говорится, совет им да любовь.

— Точно знаете?

— Кто ж нам скажет, Платон Александрович? Как говорят нижние чины: рылом не вышли. Но похоже на правду.

«Не фига себе! — подумал Михаил, вновь использовав словечко из лексикона Валериана. — Будущий муж наследницы престола пригласил меня разделить с ним квартиру. Обещал ужином накормить. Ай, да, Валериан! Я-то думал, почему он от Поляковой нос воротит? А тут с цесаревной амуры…»

Воткнув окурок в пепельницу, Михаил встал и вышел из столовой. Прежнюю робость с него как рукой сняло. Поношенный мундир — ерунда, если у тебя такой друг. А еще Михаил поделился с ним своей кровью, такое не забывается. Они теперь кровные братья. Михаил расправил плечи, выпятил грудь и так прошествовал в палату для совещаний.

Глава 6

Аэроплан заходил на посадку, дымя мотором. Дымный след тянулся за машиной жирной струей и повисал в воздухе, отмечая глиссаду. От ангаров к накатанной на снеге полосе бежали люди. «Разобьется? — подумал фон Зюдов. — Или сумеет сесть?»

Пилот сумел. Аэроплан коснулся лыжами полосы, слегка подпрыгнул, но встал на них и покатился, пока не замер неподалеку от ангара. Чихнув, смолк двигатель, но дымиться не перестал. Наоборот, из-под капота выбились и заплясали языки рыжего пламени. На крыло торопливо выбрался пилот, но, вместо того, чтобы бежать от горящей машины, склонился над кабиной наблюдателя, и попытался его вытащить.

«Храбрец! — оценил фон Зюдов. — Но и дурак одновременно. Сейчас сгорят оба».

Этого, однако, не произошло. Подбежавшие к аэроплану солдаты быстро стащили пилота с крыла, а затем достали и наблюдателя. Спешили они не зря. Стоило им отойти от аэроплана на десяток шагов, как тот вспыхнул. Люди брызнули в стороны, но наблюдателя не бросили.

Фон Зюдов глянул на стоявшего рядом командира разведывательной эскадрильи. Тот нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Если бы не важный гость, наверняка был бы среди подчиненных.

— Я хочу говорить с пилотом, обер-лейтенант, — сказал фон Зюдов. — Наблюдатель, как понял, не сможет.

— Яволь, герр оберст! — вытянулся обер-лейтенант и тут же рванул к подчиненным. Фон Зюдов только головой покачал. Велел приказать, а тот побежал сам. Авиаторы, что с них возьмешь? Отношения между командирами и подчиненными здесь не такие, как в других частях.

Командир эскадрильи вернулся с невысоким унтер-офицером. На том была теплая меховая куртка и такой же шлем со сдвинутыми на него летными очками. Белый след от них явственно выделялся на забрызганном маслом лице. Из-за этого казалось, что пилоту загримировали лицо и надели полумаску.

— Унтер-офицер Херман, герр оберст! — представился он.

— Расскажите, что видели на той стороне, унтер-офицер, — велел фон Зюдов. — Сосредоточения русских войск, эшелоны на станциях, обозы.

— Ничего не видел, герр оберст!

— Почему? — поднял бровь фон Зюдов.

— Не до того было. За линией фронта нас перехватили русские «парасоли». У них пулеметы стреляют через винт, а не назад, как в моем «альбатросе». «Парасолей» было много, они маневренней и быстрее. Пришлось крутиться и уходить. Но мотор они повредили. Сами видели: едва успел сесть. Проклятые лягушатники! Продали русским столько аэропланов! Их как клецек в супе — через линию фронта не перелететь.

— У пилота нет обязанности наблюдать за землей, — поспешил командир эскадрильи, — он управляет аэропланом.

— Что с наблюдателем? — поинтересовался фон Зюдов.

— Лейтенант Нойман убит.

— Русские расстреляли его как фазана, привязанного веревкой за лапку, — добавил унтер-офицер. — Подлетели — и в упор. Эрвин даже ответить не успел, — пилот внезапно всхлипнул.

— Извините его, герр оберст, — вмешался командир эскадрильи. — Покойный Нойман был кузеном унтер-офицера. Они росли вместе.

— Понимаю, — кивнул фон Зюдов. — Распорядитесь, чтобы подали мой автомобиль.

Спустя пять минут он сидел в «Опеле», катившем по расчищенному от снега булыжному шоссе. То и дело на пути попадались группы местных жителей. Под присмотром солдат они сгребали снег на обочины. При виде автомобиля конвойные сгоняли их с дороги, ругаясь и не жалея прикладов. Работники забегали в снег и угрюмо смотрели на проезжавший автомобиль. Мужчины, женщины, подростки. Одеты в лохмотья, худые лица посинели от холода…