Читать книгу - "Завещание майя - Стив Альтен"

Астрономическое значение этого удивительного замысла нельзя преувеличить, поскольку, как я уже писал ранее, темный участок Млечного Пути был одним из важнейших символов майяской культуры. Согласно «Пополь Вух» в мифе о сотворении мира темный участок Млечного Пути для древних майя символизировал дорогу в царство мертвых, Шибальба. Именно по этой дороге прошел Хун-Ахпу, чтобы вызвать злых богов на судьбоносную игру в мяч, особый ритуал майя.

Согласно календарю майя имя Хун-Ахпу равнозначно одному Ахау, то есть первому и одновременно последнему дню пятого цикла, предсказанному концу света. Я воспользовался современной компьютерной программой, чтобы рассчитать расположение звезд в 2012 году. Большая площадка для игры в мяч снова совпадет с темным участком Млечного Пути, но на этот раз в день зимнего солнцестояния — четыре Ахау три Канкин, — в день предсказанного нам апокалипсиса.

Холодным осенним днем 1983 года в Чичен-Ицу прибыла команда мексиканских археологов. Вооружившись ломами и лопатами, эти люди направились прямо к центру игрового поля. Их целью был центральный маркер — покрытый резным орнаментом камень, который часто находили в центре других древних игровых площадок.

Мы с Марией могли лишь стоять и смотреть, как эти археологи достают древний артефакт. Такого мы никогда раньше не видели — нефритовый пустотелый сосуд размером с кофейник. В одной из граней торчал обсидиановый нож — этакий майяский аналог «меча в камне», который, несмотря на многочисленные попытки, вытащить не удалось.

Грани нефритового предмета покрывала тонкая резьба, символически изображавшая эклиптику и темный участок Млечного Пути. На основании камня был вырезан портрет великого майяского воина.

Мы с Марией смотрели на этот портрет, пребывая в абсолютном шоке, поскольку черты лица изображенного воина просто потрясли нас. Неохотно вернув камень начальнику экспедиции, мы отправились в свой трейлер, ошеломленные потенциальной значимостью камня, который нам так недолго довелось держать в руках.

Мария первой нарушила молчание.

— Юлиус, каким-то образом… Каким-то непонятным образом наша с тобой судьба тесно переплелась со спасением нашего биологического вида. Изображение на центральном камне — это знак того, что мы просто обязаны продолжить наши поиски, мы обязаны найти вход в пирамиду Кукулькана.

Я знал, что моя жена права. С новыми силами, подстегиваемые тревогой, мы принялись за поиски, и на протяжении следующих трех лет перевернули каждый камень, каждый лист в джунглях, каждую руину в городе, исследуя весь регион.

Но так ничего и не нашли.

К лету восемьдесят пятого наше отчаянье достигло пика и мы поняли, что нам следует сменить место поиска, чтобы сохранить остатки здравого смысла. Сначала мы планировали отправиться в Камбоджу и исследовать величественные руины Ангкора, еще одного места, которое, согласно нашим догадкам, связано с пирамидами Гизы и Теотиуакана. К сожалению, доступ туда был закрыт для всех иностранцев пришедшими к власти красными кхмерами.

У Марии были и другие идеи. Понимая, что наши загадочные «старшие» никогда не поместили бы вход в пирамиду Кукулькана там, где его могли отыскать и разрушить вандалы, она предложила вернуться на плато Наска и попробовать расшифровать загадочное послание до конца.

Я всей душой ненавидел саму мысль о том, что придется возвращаться к унылым перуанским пейзажам, но не мог поспорить с логикой моей жены. В Чичен-Ице мы так ничего и не нашли, хотя оба были уверены: именно этому городу предстоит стать полем последней битвы.

Прежде чем оставить страну и отправиться к следующему, конечному пункту нашего пути, я должен был сделать еще одну вещь.

Поздно ночью, надев маску и вооружившись ломом, я взломал трейлер археологической экспедиции — и спас центральный камень Кукулькана.

Выдержка из дневника профессора Юлиуса Гэбриэла.

Источник: каталог 1981–1984, страницы 8–154.

Фотодневник на магнитных дисках 7 и 8, файлы: МЕСО, фото 223, 328, 344.