Читать книгу - "Завещание майя - Стив Альтен"

Последним, что ощутил лейтенант Эванс, был странный вибрирующий хруст позвоночника, когда его тело спрессовалось с корпусом вертолета.

* * *

8 декабря 2012 года

Национальный парк Гунунг-Мулу, Саравак, Малайзия

5:32 по местному времени (спустя 13 часов)

Саравак, что на северо-западе острова Борнео, является самым большим штатом Федерации Малайзия. Площадь Гунунг-Мулу, крупнейшего национального заповедника штата, составляет 340 квадратных миль, над его удивительно разнообразным ландшафтом возвышаются три горы: Гунунг-Мулу, Гунунг-Бенарат и Гунунг-Апи.

Гунунг-Апи состоит преимущественно из известняка, камня, наиболее распространенного не только в Сараваке, но и практически повсеместно в южной части Малайзии, в том числе и на соседнем острове Ириан-Джайя, принадлежащем Папуа-Новой Гвинее. От выветривания и воздействия дождей эти известняковые породы создали удивительные природные скульптуры на земле и пещеры под ее поверхностью. Гора Апи возвышается над лесом, а ее зазубренные серебристо-серые башенки сталагмитов, некоторые из которых достигают пятидесяти метров в высоту, тянутся к небу. Под землей находится огромный лабиринт; подземные реки, когда-то создавшие его, теперь соединяют между собой более четырехсот миль пещер и коридоров самой большой в мире природной системы подземных ходов.

Гонолулу выделило студенту Вейду Токумине грант на трехмесячное изучение пещер Саравака. Он должен был собрать данные для своей докторской диссертации, посвященной стабильности самых больших карстовых образований планеты. (Карстом называется своеобразная форма рельефа, а также сам процесс его образования при взаимодействии воды и известняковой почвы, в которой содержится не менее восьмидесяти процентов карбоната кальция.) Сеть подземных переходов и пустот в Сараваке практически полностью относится к карстовым образованиям.

Сегодняшнее путешествие было девятым визитом Вейда в пещеру Чистой воды, самую длинную подземную пещеру в Юго-Восточной Азии и одну из четырех пещер Мула, открытых для посещений. Геолог отклонился назад на лодочной скамейке, посветил фонариком вверх, на алебастровый потолок пещеры. Луч света заиграл на тысячах сталактитов, по которым стекала вода. Вейд зачарованно смотрел на это древнее чудо природы.

* * *

Четыре миллиарда лет назад наша Земля была очень молодым, неприветливым и безжизненным миром. Когда поверхность планеты остыла, водяной пар и другие газы, выброшенные в атмосферу при многочисленных извержениях вулканов, сформировали атмосферу с огромным содержанием углекислого газа, азота и различных соединений водорода, создав условия, аналогичные тем, что были обнаружены на Венере.

Жизнь на нашей планете зародилась в море из первичного супа — набора химических элементов — под воздействием извне объединившихся в сложные структуры четырех базовых цепочек аминокислот; предположительно таким толчком был удар молнии. Молекулы аминокислоты в виде двойной спирали начали множиться, что в итоге привело к образованию одноклеточных организмов. Эти организмы размножались, питаясь соединениями углекислоты, и заполняли океаны. Затем появилось уникальное семейство бактерий, которое произвело новую органическую молекулу — хлорофилл. Эта зеленоватая субстанция была способна получать энергию от солнца, позволяя одноклеточным организмам-носителям создавать из диоксида углерода и водорода новые углеводы, вырабатывая при этом кислород.

Так возник фотосинтез.

Содержание кислорода в атмосфере росло, карбонат кальция из воды извлекали морские организмы, которые впоследствии превращали его в каменные образования. Извлеченные из атмосферы запасы углекислого газа приняли форму известняковых отложений. В результате современный уровень содержания углекислоты в известняке в шестьсот раз превышает уровень его содержания в атмосфере, воде и клетках живых организмов.

* * *

Вейд Токумине перевел луч фонарика на темную поверхность озера, заполнявшего пещеру. Здесь концентрация углекислоты в десять раз превышала норму. На данном этапе углеродного цикла растворенный в воде CO2 достигал точки насыщения, в результате чего известняковый раствор давал осадок в виде практически нерастворимого карбоната кальция, из которого и вырастали покрывающие потолок пещеры Саравака сталагмиты.

Вейд развернулся и взглянул на своего проводника, Эндрю Чена. Урожденный малайзиец и профессиональный спелеолог уже семнадцать лет водил туры по пещерам Саравака.

— Эндрю, далеко еще до того прохода?

Эндрю ухмыльнулся в свете карбидного фонаря. Двух передних зубов у него недоставало.

— Недалеко. Чуть впереди эта секция пещеры сузится, и дальше нам придется топать ножками.

Вейд кивнул, сплюнул от вони карбидного фонаря. Только тридцать процентов пещер Саравака были исследованы, и большинство из них были доступны только для нескольких опытных проводников. Что касалось поиска новых проходов и исследования неизвестных пещер, Эндрю, по мнению Вейда, не было равных, поскольку тот обладал не только прекрасной физической формой, но и изрядным исследовательским зудом, который никогда не давал ему покоя.

Эндрю подогнал лодку к выступу в склоне пещеры, придержал ее за корму, чтобы Вейд смог выбраться.

— Лучше надень шлем. Впереди с потолка постоянно будет сыпаться.

Вейд быстро натянул шлем, глядя, как Эндрю привязывает к носу лодки свободный конец мотка длинной бечевки. Моток он повесил на плечо.

— Держись поближе ко мне, там довольно узкий проход. А на стенах полно острых выступов, так что следи за одеждой.

Эндрю пошел вперед, указывая путь в темные низкие катакомбы. Он свернул в вымытый водой проход, разматывая за собой бечевку, чтобы отметить путь. Несколько минут неспешного шага, и проход сузился до низенького тоннеля, по которому им пришлось пробираться на четвереньках.

Вейд скользил по мокрому известняку, сдирая кожу на пальцах.

— Далеко еще?

— А что? У тебя клаустрофобия?

— Есть немного.

— Это потому, что ты клавиатурный ползун.

— Чего?

— Клавиатурный ползун. Тот, кто проводит уйму времени, лазая по спелеологическим форумам, вместо того чтобы поднять зад и… Эй, погоди-ка, а это еще что такое?

Вейд пополз вперед на животе, протиснулся мимо Эндрю и осмотрелся.

Тоннель обрывался, переходя в огромную пещеру. Подняв глаза, он увидел светлеющее утреннее небо, на котором еще мерцали звезды. Край обрыва находился где-то в двадцати метрах над их головами. Эндрю посветил фонарем вниз. До дна пещеры было метров десять.

Что-то там, внизу, отбрасывало на стены пещеры мерцающий янтарный свет.

— Ты тоже это видишь?

Вейд перегнулся через край и посмотрел вниз.

— Похоже, там что-то светится.

— Прошлым утром дыры в потолке не было. Ее явно что-то пробило снаружи. И что бы это ни было, оно приземлилось прямо на дно ямы.