Читать книгу - "Два часа до конца света. Том II - Виктор Маршанский"

понимании, была уверенность, что колония тлеедов оставляет в себе след некогда живой Носительницы. Выражается этот след в наборе ментальных расстройств, передавшихся паразитам при переходе сознания в цикл ЭК. Руководством Участка 77 было принято решение о проведении психиатрического обследования с целью дальнейшего изучения SCP-7702-RU. По мнению ведущего исследователя паранормальных явлений Владимира Марша, чёткое понимание ментального состояния Эрион может дать дополнительные сведения о том, как раз и навсегда избавить мир от этой опасной формы жизни, которой она стала.» — Из отчётов Артура Оганяна.

Ирина Сергеевна Ивлеева, приглашённая несколькими днями ранее, в качестве стороннего специалиста, проявила должные упорство и энтузиазм в работе с Древом Морали. Объединив данные, полученные Владимиром и анамнез, составленный психиатром, исследователи поняли, что Древо отвечает за те самые сдерживающие механизмы Комплекса, о чём поспешили уведомить столичных администраторов. Те, в свою очередь, признали, что прямая конфронтация с железным стражем приведёт не только к ощутимым потерям среди личного состава, но и сделает метафизические барьеры Таумиэля менее стабильными. При этом, Администрация всё ещё сомневалась в классификации «Роста», отказываясь предоставлять учреждению больше людских ресурсов.

Доведённый до ручки Оганян был готов лично приехать в Москву и раздать всем этим высокопоставленным чиновникам крепких армянских лещей, но Марш вовремя предложил переключиться на изучение психического состояния Эрион.

— Не получилось взять качеством, возьмём количеством! — Уверенно отчеканил сотрудник в разговоре с начальником.

Артур признал эту идею неплохой: в конце концов, какая разница, Таумиэль это, или же просто скопление высокоопасных аномалий? Уровень пиздеца на квадратный метр Комплекса оставался стабильно высоким, с какой стороны не посмотри.

Оставался вопрос: как интервьюировать тело, закованное в железный гроб, набитый солью? В консультационном отчёте Стефана Риггера приводилось целых пять возможных путей к решению задач. Все они включали в себя дорогостоящее оборудование, а в одном даже наличие атомного заряда.

— Нет, не годится, — твёрдо покачал головой директор. — Наше финансирование не настолько обширное. Хотя, вот этот пункт с модификацией патронов под соляную дробь стоит взять на заметку. Займитесь этим на досуге.

Отличилась также секретарь Диана, предложившая высверлить отверстия в корпусе железного гроба, чтобы освободить место для речевого аппарата Эрион, и тем самым, позволив ей говорить.

— Если верить словам Древа, — возразил начальник, — эта тварь восстала их мёртвых даже после того, как её развеяло взрывом по нижним коридорам Комплекса. Боюсь, даже минимальное количество освобождённых тлеедов могут спровоцировать нарушения условий содержания. Мы не можем идти на такой риск.

В очередной раз отличился Владимир Марш, вспомнивший, что для содержания Нежильца, ветеранами Зоны 112 был собран звукосниматель, работавший по принципу радио. Провода от устройства уходили прямо в тело объекта, оканчиваясь иглами, длиной в дециметр. Проходя через голосовые связки высушенного, но всё ещё живого тела, они передавали на динамик искажённую, но вполне себе членораздельную речь.

— Подозреваю, что это один из агрегатов, произведённых специально под конкретный объект, вроде СДС-7 для Вещателя. Вероятно, в архивах Зоны должен быть чертёж этой штуки. — Предположил Владимир.

— Звучит многообещающе, — кивнул Артур, — но как ты предлагаешь передавать ей вопросы?

— Я же хирург, — напомнил Марш, разводя руками. — Я могу набросать примерный план устройства ввода, а ты, как инженер, его подкорректируешь. Риггер накидает пару обвесов, чтобы по этим же проводам пускался высоковольтный ток, так что, в случае ЧП, сможем перманентно поджаривать остатки вестибулярного аппарата Эрион. Засранке будет непросто ориентироваться в пространстве даже при уровне её способностей, что даст нам фору на случай, если всё пойдёт прахом. Ну, как фору. Секунд тридцать, может.

Это было уже что-то. Так Владимир Марш отправился в Зону 112, пока персонал Участка подготавливал почву для продолжения исследований. Камера содержания Эрион, уже выстланная изнутри поликситаном, была готова к установке внешнего особо прочного шлюза. Саркофаг разрабатывался Риггером совместно с Артуром, который в очередной раз решил забить болт экономию средств Фонда в пользу безопасности:

— Здесь можно установить дополнительный слой защиты, — сказал Стефан, указав пальцем на место под «крышкой» саркофага. — Но это повысить затраты ещё на десять процентов.

— А мы можем поставить два слоя? — Уточнил Оганян.

— Конечно, даже три.

— Тогда поставьте четыре.

К шести утра подготовка к исследованию была закончена. Монтажники ждали приказа, чтобы приступить к установке шлюза, а физики составляли карты полей Юма, чтобы точнее установить якоря Скрэнтона. Оставалось лишь получить от Марша необходимые чертежи, но тот, выйдя на связь, сообщил, что чертежи он нашёл, и даже помирился с доктором Лебедевым. Однако, в силу ряда обстоятельств, оказался заперт в архиве Зоны 112.

— Поздравляю, — отреагировал директор, — сейчас создам закрытый канал, перешлёшь данные. Как освободишься, пулей сюда.

* * *

Гостиница «Морфей», то же время

Пробираясь по извилистым коридорам отеля, Антон Могилевич старался сохранять самообладание, несмотря на боль, свербящую в суставах. Детектив не считал себя особенно старым даже на шестом десятке, и всё же, цепляясь за стены, покрытые выцветшими обоями, ловил себя на мысли, что лет двадцать назад он бы прошёл через это с гордо поднятой головой.

— В 2001 году, — говорил он в трубку телефона, зажатую в правой руке, — когда я ещё состоял на службе в Петербурге, меня поймали Хаоситы.

— Быть не может, — отозвался Черкасов.

Заменив колесо, контрабандист обнаружил, что одна из пуль Фондовцев пробила какую-то важную часть двигателя и теперь ждал приезда специалиста из службы Теней. Последние, в том числе, занимались поддержкой и помощью в эксплуатации механизмов, вроде тех, на которых работал старенький автомобиль Григория.

— Я тогда в отряде чистильщиков служил, при Спецотделе. — Пояснил детектив. — Мы должны были пару трупов убрать после поимки одного Евклида.

Когда спецы прибыли на место, выяснилось, что одно из тел, по данным разведки, принадлежащих гражданским, было набито «пост-отделовской фармой». В желудке неопознанного мужчины находилось несколько свёртков с сомнительным содержимым, общим весом почти в два килограмма и общей стоимостью в пятнадцать миллионов рублей. Однако, эта информация стала доступна детективу значительно позже.

— И, вот, значит, — продолжал Могилевич, высвечивая фонариком пространство впереди, — приезжаем мы на место. Шесть человек, у всех с собой пушки, поддельные документы и прочий необходимый в деле стафф…

В распоряжении чистильщиков был весьма обширный инструментарий, позволяющий растворить тело и оставленные вокруг него органические улики. Иногда в качестве реагента использовалась вода, но чаще дело велось «всухую» — существовал особый порошок, придуманный, разумеется, ещё