Читать книгу - "Печать грязных искусств - Анна Кондакова"

Её сопровождал военный агент, рослый детина в синей форме. Он открыл Сильвии дверь одного из автокэбов, сам уселся за руль и завёл мотор. Машина отъехала со стоянки и повернула в сторону восточных кварталов Лэнсома.

Там и находился Красный Капкан.

Знаменитую тюрьму для адептов когда-то давно я видел только издалека.

Здание из красного камня, выстроенное квадратом, внутри которого тюремный двор. Неприступная крепость, монументальная и мрачная, с четырьмя высокими башнями с бойницами и рядами охраны снизу доверху, ограждённая двойными стенами и увитая колючей проволокой по всему периметру.

Символ имперской беспощадности.

В детстве Красный Капкан внушал мне самый настоящий ужас.

Никто не знал, сколько там заключённых, что именно с ними делают, выходят ли оттуда живыми. Ни об одном побеге из Красного Капкана я ещё не слышал, как не слышал и о помилованных адептах.

Автокэб неторопливо вёз Сильвию по Лэнсому. Я следовал за ней, по крышам, заборам и стенам, через рынки и площади, по козырькам магазинчиков и закусочных, по карнизам и водосточным трубам. И всё бы хорошо, но боль в левой руке нарастала: за ловкость и нечеловеческую скорость я платил нечеловеческим терпением.

Наконец автокэб свернул в сторону ворот красной крепости, и мне пришлось поднажать, чтобы его обогнать.

С одного из карнизов я спрыгнул прямо на крышу машины, быстро соскользнул на задний бампер, а потом пробрался между колёсами. Зацепился снизу за переднюю балку и, уперев ноги в заднюю, повис под днищем кузова.

Сам себе я сейчас напоминал циркача-самоубийцу. Одно неловкое движение — и можно легко угодить под колёса тяжёлой военной машины.

Автокэб проехал ещё пол-улицы и остановился перед воротами.

Охранники проверили салон и знатную пассажирку, переговорили с водителем, осмотрели багажник и пропустили машину дальше, через первый пост стражи.

Даже с навыками скорпиона мне приходилось прилагать усилия, чтобы держаться под кузовом практически на одних руках. Тело замерло в напряжении, пот щекотал виски, в ушах шумело от шуршанья колёс.

И вот машина снова остановилась.

Опять последовала проверка, опять переговоры с водителем и пассажиркой. Потом раздался скрежет засов и запорных механизмов, зазвенели цепи, застучали шестерёнки, залаяли собаки…

Чёрт возьми.

Собаки. А вот их я не предусмотрел.

По грунтовой площадке заскребли когтистые лапы, лай тюремных псов раздался уже ближе. Животных привели для проверки машины.

От напряжения жилы на моих руках завибрировали, я стиснул зубы.

Грёбанные псы… что же с вами делать?

Идея у меня родилась только одна. Собаки не смогли бы меня увидеть, зато учуять — легко. Значит, надо заблокировать для них мой человеческий запах.

Для этого я воспользовался стихией воздуха.

Повис уже не на двух руках, а на одной, чтобы вторую оставить свободной. Быстро провёл ладонью над песком, поднимая пыль под кузовом машины и окутывая себя сизым вонючим облаком.

Собаки оббежали и обнюхали автокэб, не издав ни звука, кроме добродушного поскуливания, а вот я, пока ждал окончания осмотра, был готов зарычать — чуть не задохнулся в пыли нахрен.

Осмотрев автокэб, охрана пропустила его дальше.

Машина проехала во внутренний двор тюрьмы и опять остановилась.

Водитель заглушил мотор. Я услышал, как открылась дверь салона, и на брусчатку ступили ноги Сильвии, белые бальные туфли. Мелькнул подол голубого платья, зацокали каблуки.

Девушка зашагала в сторону главного входа в Красный Капкан.

* * *

Пришло время выбираться из-под машины.

Я выдохнул и медленно выпрямил локти, ложась спиной на холодную брусчатку. Затем перевернулся на живот и подполз к левому заднему колесу. Автокэб стоял припаркованным у стены как раз левым боком.

Уцепившись за крыло машины, я подтянулся и высунул голову. Огляделся, затем бесшумно перебрался на задний бампер, а с него — сразу на стену. Приник к ней вертикально, как акробат.

Мои пальцы принялись шарить по поверхности, находя ниши и трещины между камнями с такой скоростью, что я мог ползти по стене почти без задержек.

В это время Сильвия уже поднималась по ступеням широкого крыльца тюрьмы. Навстречу ей из высоких массивных ворот вышли пятеро стражей, вооружённые винтовками.

— Доброй ночи, мэм, — поздоровался с девушкой один из них.

— Здравствуй, Эмиль. Я хочу проверить заключённую. Восьмой корпус, двадцать первая камера.

— Конечно, ваше высочество. — Мужчина повернулся к двум охранникам. — Проводите принцессу Сильвию до восьмого корпуса.

Пока длился этот короткий разговор, я успел докарабкаться до арочного выступа над дверью. Теперь предстояло за те короткие три секунды, что будут открываться и закрываться створки ворот, успеть проскользнуть внутрь.

Я приготовился, напрягшись всем телом и мысленно считая секунды.

Раз.

Сильвия кивнула, и охрана распахнула перед ней ворота. Я скользнул вниз, в свободном падении зацепился за каменный выступ над входом и повис на одной руке у всех над головами.

Два.

Сильвия сделала шаг через порог тюрьмы. Я нашарил колоду с внутренней стороны ворот. И тут меня подвела левая рука. Занемевшие пальцы перестали слушаться, я чуть не сорвался вниз. Хорошо, что ещё не отпустил внешний выступ и снова повис на правой руке.

Три.

Сильвия будто почуяла мою заминку и неожиданно задержалась на пороге, поправляя подол платья. Я успел крепче ухватиться за внутреннюю колоду, перенёс вес с одной руки на другую, а потом взобрался на колоду уже ногами.

Ворота захлопнулись. Заскрежетал механический засов, щёлкнули замки.

— Мэм, что-то не так? — спросил охранник уже внутри коридора.

Сильвия покачала головой.

— Платье немного помялось в дороге. Всё в порядке.

— Тогда пройдёмте, ваше высочество.

В тюремной тишине эхом раздались шаги, и Сильвия в сопровождении двух охранников направилась вдоль по коридору, освещённому настенными лампадами.

Я последовал за ней, скрываясь в тенях под потолком и цепляясь за каменную кладку стены, выступы и ниши.

Шла Сильвия не меньше получаса. Один коридор, второй коридор, третий, четвёртый. Бесконечное число камер, дверей и постов вооружённой охраны.

Хорошо, что здесь собак не было, а то бы мне пришлось туго.

Сильвия поднялась на второй этаж по узким каменным лестницам. Один охранник шёл впереди, второй — позади неё. Пройдя ещё пару коридоров, троица остановилась у широкой решетчатой перегородки. На дверях значилось: «Корпус 8. Камеры 10–30».