Читать книгу - "Угли войны - Гарет Л. Пауэлл"

– Все сдуты с одного Мирового Древа. – Нод изобразил что-то вроде пожатия плеч у людей. – Всех принимают.

Он перебирал пальцами, окружавшими оба поднятых ко мне лица. Четыре упертых в пол барабанили придатками по палубе. Я понятия не имела, что значил этот жест, если он что-то значил. Может быть, нетерпение или волнение, а может быть, то и другое вместе.

– Ты прямо сейчас хочешь уйти?

У меня было множество других вопросов. К примеру, где собираются драффы? Все драффы на станции Камроз выглядели занятыми делом. Похоже, они никогда не задерживались провести время со своими, и не припомню, чтобы они попадались мне в кафе или барах. Может, у них есть особые места для встреч или они просто сходятся в пыльных технических туннелях станции?

– Работа идет. Корабля лечение. Много дел.

Я заметила кляксу смазки на одной из его ног и пыльное пятно – на другой. Нод почти непрерывно ползал по техническим ходам и кабельным каналам, поддерживал «Злую Собаку» в форме и в готовности к полету. Он очень немного просил взамен – всего лишь разрешения подбирать обрывки старой проводки для гнезда в машинном зале. Самое малое, чем я могла его отблагодарить, – отпустить на пару часов пообщаться с собратьями.

– Тогда иди.

– Есть, капитан.

Нод благодарно склонил головы и, развернувшись, заспешил вниз на четырех ногах. Две он держал на весу, вертел ими по сторонам, озирая новое окружение. Следом за Клэй он направился к дверям, ведущим из ангара на станцию.

Когда оба члена моего экипажа скрылись, я похлопала ладонью по корабельному борту:

– Будь умницей, пока меня нет.

Я явилась в посольство Дома Возврата на верхнем уровне, и встрепанный адъютант в наглаженном мундире провел меня через вестибюль в кабинет. Парень был молод, на верхней губе у него выступили капельки пота.

– Вас ждут, – сказал он, пропуская меня в кабинет посланника.

Стены были украшены изображениями тупоносых, как пластиковая пуля, кораблей. В углу пузырился аквариум, в искусственном течении колыхались радужные медузы.

– Салли, – поднялся из-за стола посланник Одом, чтобы пожать мне руку.

– Посланник.

Он указал мне на стул и сам вернулся на место. Чайник был приготовлен заранее. Одом налил две чашки зеленого чая и придвинул одну ко мне. Над ней поднимался пар.

– Сожалею о Джордже Уокере.

– Спасибо… – я прокашлялась. – Он был хороший человек, нам его будет сильно недоставать.

Он бросил себе в чай подсластитель и помешал ложечкой. Металл звякнул о фарфоровый край чашки.

– Это твоя вина? – хмуро взглянул на меня Одом из-за деревянного стола.

Я сжала сложенные на коленях руки:

– На тот момент я упустила его из виду.

– То есть он оставался без прикрытия?

– Я была с ним…

У меня пересохли губы и язык, но на чай я даже смотреть не могла.

– …была к нему спиной. Предупреждала не приближаться к воде, но…

– Как я понял, ты оценила опасность местной фауны?

Он знал, что нет. «Злая Собака», представляя рапорт, не могла ему не сообщить.

– Нет.

Одом разгладил кончики усов большим и указательным пальцем. Он, как почти все наши, отслужил в войсках, но носил теперь не форму, а темно-серый деловой костюм и белую рубашку с воротом-стойкой.

– Понятно.

Он взял чашку с блюдца, вдохнул парок.

– «Хобо» заливало водой, – пояснила я. – К тому времени, как мы добрались, он трое суток проболтался на волнах. У нас оставалось всего несколько минут, прежде чем он совсем затонул.

Одом пригубил чай и сказал:

– И ты сознательно подвергла риску команду и себя.

– Это был рассчитанный риск.

Посланник откинулся назад и побарабанил пальцами.

– Нет, капитан, – возразил он и легонько отодвинул чашку с блюдцем. – Для рассчитанного риска у тебя не хватало данных. Принятое решение было необдуманным и привело к смерти члена команды.

– Я… – голос у меня дрогнул, – я сожалею, посланник.

Я приготовилась к разносу, но вместо этого он с заметным усилием сдержался. Потер виски, прикрыл глаза, вздохнул:

– Помнишь наш девиз? Девиз, завещанный нам твоей же прапрабабкой?

– «Жизнь превыше всего».

– Превыше всего, капитан. Превыше всего!

Он сел ровно и добавил:

– Будет проведено полное расследование. По регламенту, я до тех пор должен отстранить тебя от полетов, но…

– «Хейст ван Амстердам»?

– Боюсь, что так.

– Что-то еще стало известно?

– Только то, что содержалось в первом сигнале: он атакован в Галерее.

– Атакующий не опознан?

– Никаких примет.

Я устало смахнула пылинку с колена и попросила:

– Мне понадобится новый медик.

У нас и до того не хватало рук.

– Когда уходите?

Одом ногтем вычертил на столешнице прямоугольник, под ним проступил экран.

– Через четыре часа, как только заправимся, – ответила я.

Он всмотрелся в голубое сияние экрана, нетерпеливо ткнул в пару иконок:

– Через три – пришлю.

– Благодарю, посланник, – сказала я и встала. – Что-то еще?

– Пока нет, – буркнул он и ворчливо добавил: – Просто постарайся возвратить в целости корабль и команду.

Он мог не уточнять, что, когда вернусь, он разнесет меня по косточкам, согласно уставу.