Читать книгу - "Побочный эффект - Вадим Юрьевич Панов"

— Тебя действительно зовут Терри?

— И я действительно служил в центральном аппарате Биобезопасности. Отдел специальных расследований.

— Служил?

— Боюсь, что после сегодняшнего мне туда не вернуться.

* * *

«Где я?»

Последнее, что помнила вампиресса, был старый подъезд старого московского дома и ужасный грохот пулемётных очередей, превращающих бегущих к ней маридов в напичканный железом фарш. Воспоминание страшное, поэтому, придя в себя, Бесс вскрикнула, дёрнулась, словно собираясь бежать, затем вскрикнула ещё раз, когда сообразила, что бежать не получается, тяжело задышала, огляделась… И увидела, что находится в капсуле Родена. И не просто лежит: на запястьях и лодыжках верёвки, но не для того, чтобы связать и не позволить выбраться из капсулы, а чтобы не навредила себе, когда очнётся. Бесс всё поняла правильно, легко избавилась от пут, вылезла…

«Интересно, почему меня не встречает Иван?»

Увидела лежащее на стуле полотенце, коммуникатор, умные очки… надела их и сразу же увидела сообщение:

«Дорогая, поздравляю с выздоровлением! Ты сногсшибательно выглядишь и наверняка не откажешь мне в небольшом одолжении, от которого зависит моя жизнь…»

На соседнем стуле висела её одежда и лежал пистолет, тот самый, который Бесс вытащила из сейфа. В послании же содержалась чёткая и очень понятная инструкция, а последняя строчка гласила: «P.S. Душ примем позже».

Вампиресса улыбнулась, бросила печальный взгляд на пистолет и стала бесшумно одеваться.

* * *

— Мы знали, что готовится крупная террористическая акция, в которой обвинят «Кодекс Дарвина», узнали, что в некоторые города планируется завезти очень большие партии палёного генофлекса и оставить следы, которые бы указывали на причастность движения к этим поставкам, — рассказал Терри, по очереди глядя то на Ивана, то на Джаду. Он держался очень спокойно, необычайно спокойно для его положения. — Мы решили, что с помощью этой провокации Департамент и службы безопасности хотят окончательно уничтожить «Кодекс». Мы и представить не могли, что за этим стоит.

— К палёному генофлексу люди привыкли, а вирус их сильно напугал. — Уваров помолчал. — Вирус уничтожил ваш образ и теперь любая атака на дарвинистов, даже самая жестокая, будет поддержана обществом.

— Поэтому я должен доказать, кто в действительности стоит за атакой.

— Прекрасно тебя понимаю.

— Ты мне поможешь?

— Это будет нарушением присяги.

— Ты ведь понимаешь, что люди, которые находятся в той комнате — преступники?

Уваров не стал говорить, что Соломон — тоже, но протянул:

— Зачем ты признался?

— Ты вынудил меня играть в открытую, — объяснил Терри. — Если бы я промолчал, ты бы не поверил ни одному моему слову и этот разговор не состоялся.

— Зато теперь он на удивление хорошо складывается.

— Айвен, не уклоняйся от ответа, — попросил Соломон.

Хорошее предложение. Но как не уклоняться, если Терри мгновенно понял, какая опасность грозит Бесс, и без колебаний согласился принять участие в спасении вампирессы? Повёл себя как настоящий напарник… А потом признался в том, что работает на дарвинистов.

— Что ты хочешь сделать? — угрюмо спросил Иван.

— В соседней комнате сейчас пытаются заключить сделку. Я не хочу, чтобы она была заключена.

— Как мы этого добьёмся?

— Убьём всю троицу, — хладнокровно ответил Терри. — Это решит все проблемы.

— А как же Грааль?

— Я постараюсь забыть о том, что он существовал, — усмехнулся Соломон. — Просто для того, чтобы перед смертью не расстраиваться.

Он был настоящим дарвинистом — убеждённым абсолютно и абсолютно уверенным в истинности своих убеждений. Не моргнув глазом, предложил отказаться от величайшего открытия в истории человечества, и Уваров видел, что предложение далось ему не просто легко, а естественно легко — Терри считал, что только так будет правильно.

— Ты представляешь, что можно натворить с помощью Грааля?

— Ну… — Закончить Терри не успел.

— А моё мнение здесь никого не интересует? — неожиданно громко поинтересовалась Джада.

* * *

— Мы открыли карты и теперь готовы слушать тебя, — произнесла Альбертина, жёстко глядя Паскалю в глаза.

— Вы уже знаете, что Грааль существует. — Фрикмейстер кивнул на руку, на которой не осталось и следа от сделанного Джадой пореза. — Чем я могу вас удивить? Тем, что скромный научный руководитель Лаборатории биомеханического моделирования придумал генофлекс? Эта история всем известна. Ну, не полностью, конечно, никто не любит рассказывать о том, что нашей основной задачей было создание боевых вирусов. А где вирусы, там и вакцины. SAS оказался очень похож на одну дрянь, над которой мы как раз работали. Мы даже решили, что он утёк из

лаборатории конкурентов, но это до сих пор не доказано…

— Всё это известно и нас не интересует, — грубовато бросил Кармини.

— Что тебя вообще интересует, кроме денег? — В голосе Паскаля послышались презрительные нотки.

— Много чего, — не остался в долгу старик. — Денег, как ты понимаешь, у меня вдоволь: корпорации щедро заплатили и продолжают платить за биочип.

— Но об обратной связи ты им не рассказал.

— Ещё не время, — мягко обронила Альбертина. Она идеально быстро меняла тональность. — Паскаль, прошу, не обращай внимания на Габриэля — он излишне импульсивен. Мне же твой рассказ интересен.

Договорились они заранее или нет, осталось «за кадром», но они идеально работали в паре. Кармини гнул одну линию — «плохого полицейского», Альбертина изображала «хорошего», но при необходимости давила.

— Обычно открытия подобного уровня совершаются группой учёных, каждый вносит свой вклад… — Паскаль позволил себе лёгкую усмешку, — в общий котёл. Но генофлекс — полностью мой ребёнок, других отцов у него нет. И вы не представляете, как я был счастлив, когда выяснил, что он идеально блокирует SAS. Да, люди сели на генофлекс, но зато остались живы. Мы победили пандемию, но SAS никуда не делся, и я продолжил исследования, надеясь изменить генофлекс так, чтобы хватало одной инъекции на всю жизнь. Я хотел снять человечество с крючка корпораций, одна, ну, максимум, две прививки в течение жизни, но получил совершенно другой результат… Которым, по глупости, поделился с лучшим другом.

— Ты бы не рассказал о побочном эффекте? — спросила Альбертина.

— Нет.

— Почему?

— Чтобы продавать самому, — проворчал Кармини.

— Чтобы не увидеть мир, на который я смотрю теперь каждый день.