Читать книгу - "Фантастика 2025-21 - Blackmourne"

Имперцы оказались сплочённее, выучка бойцов лучше, а командиры обладали накопленными за тысячелетие знаниями партизанских действий в городе. К тому же, молодым солдатам Империи было за что воевать — ведь в случае проигрыша они теряли не деньги, и даже не жизни, а спокойное будущее родных и близких. Почти полгода Ульяновск «гудел» от непонятного «криминального передела», перестрелок и штурмов коттеджей главарей и «авторитетов». Несколько раз солдаты хоронили своих товарищей. Тайно, на окраине старого заброшенного пригородного кладбища. Андрей, когда звучали прощальные слова, а глина и дёрн маскировали яму, каждый раз до крови закусывал губу. «На могилах таких как мы в мирное время не бывает имён», — бились в голове слова сокурсника, сказанные сорок лет назад и тысячу лет вперёд. Но иначе было нельзя…

«Авторитеты» сдались. Их сломила даже не неуловимость неизвестных претендентов на спальные районы новостроек, и даже не жестокость. Отъявленные душегубы, они и сами могли кого угодно поучить пыткам и садизму. Сломала неотвратимость и персональность возмездия, когда даже самое защищённое логово могли взять штурмом неизвестные в масках, а потом казнить на глазах у остальных виновного — и при этом не тронуть остальных. Впрочем, и аппетиты «наглых беспредельщиков» были очень скромные: они лишь требовали отдать им на откуп часть новостроек. Пожелали, чтобы там не было ни организованных «группировок», ни притонов или подконтрольных «тёмным отцам города» клубов — если те будут связаны с наркотиками. Всё остальное захватчиков не интересовало. Протестовали лишь цыгане, которые получали чувствительный удар по своей торговле героином, но их быстро приструнили. Возобновления войны не хотелось даже самым «отмороженным» из главарей подпольного мира.

Друзья сидели у Семёна, пользуясь тем, что никого дома в тот день не было. Завтра они будут отмечать общую победу — вместе с бойцами, вместе со всеми, кто участвовал в этой невидимой войне. Но сегодня им хотелось посидеть втроём. Какое-то время они разговаривали, по военной традиции вспомнили каждого из погибших, потом… Семён вдруг произнёс:

— А у меня сюрприз! — и достал из холодильника пластиковый стаканчик с новым молочным продуктом типа йогурта, который появился недавно во всех магазинах города. — Ничего не напоминает? — дал он покрутить упаковку в руках. И не дожидаясь, пока сообразят остальные, схватил со стола маркер и пририсовал забавному зверьку, держащему в руках надпись-название, роскошный хвост.

— Да это же Свистун, — хором ахнули Андрей и Лена, узнав популярного героя детских мультфильмов.

— Точно. Наши пытаются выйти на связь, — хмыкнул Семён. — Но это ещё не всё, — и потащил друзей к телевизору.

Пощёлкав пультом, он нашёл нужный канал, где шла реклама с участием Свистуна: актёр в пушистой кукле-костюме уговаривал белобрысого парня «отведать вкусного». Парень думал, сомневался… время от времени поправляя левый манжет рубашки. Лена, в прошлый жизни в офицерский клуб эскадры не посещавшая, ничего не поняла. Но Андрей, едва увидел жест белобрысого, радостно воскликнул:

— Не может быть! Счастливчик!

Глава 2

Счастливчик Гай

Удача… тонкая материя, капризная дама. Сколько людей молят её о встрече, просят побыть рядом хоть минутку? И завидуют тем, у кого Фортуна всегда стоит за плечом. Гаю, который частенько беседовал с привередливой богиней «на ты», всегда было жалко таких глупцов. Хотя в прошлой жизни обижаться на ветреную спутницу всех начинаний ему было вроде бы не с руки. Полковник Имперской Службы безопасности в тридцать два, генерал в тридцать пять — а ведь для большинства выходцев из захолустья даже майорские погоны венец карьеры перед пенсией. Полный кавалер Звезд Славы и Мужества. Один из немногих, кого армейская и флотская офицерская братия принимала как своего — хотя «крысоловов» традиционно терпела только по необходимости. Вот и прилипло к генералу Гальбе прозвище «Счастливчик». Словно привязанное следовало за хозяином к каждому новому месту службы.

Прозвище, которое Гай ненавидел. Никто из тех, кто поздравлял с очередной победой и завидовал новому карьерному успеху, не задумывался о горькой цене, выплаченной Счастливчиком. Выплаченной без его желания. Он мечтал отдать все свои удачи, чин и даже жизнь — лишь бы вернуть потери обратно. Случай увел его из дома перед самым началом кровавой пограничной войны, в которой сгорели и семья, и друзья, и коллеги. Родная планета оказалась первой, на которую посыпались бомбы… Вернулся лейтенант к развалинам только вместе с десантом, выбивавшим войска захватчиков. Гай мстил, стремился в самую гущу сражений: разведка, рейды по тылам, диверсии. Судьба почему-то сохранила его, хотя он похоронил немало сослуживцев. Подарила все четыре Звезды и репутацию везучего парня, способного залезть в самое пекло и сделать то, что никому больше не под силу. Да и после войны Фортуна осталась благосклонна внешней стороне жизни, выстроив молодому майору головокружительную карьеру одного из самых молодых генералов Имперской Службы Безопасности… И похоронила в принесшей генеральские «орлы» операции жену[1].

В прошлой жизни Гай так и остался бобылем, посвятил себя без остатка работе. И когда в двадцатом веке обрёл новую семью, считал её самым важным, что подарила ему вторая жизнь. Поэтому сейчас Гай вошёл в комнату без стука. Посмотрел на здоровенный синяк под глазом младшего брата, разбитые губы и спросил — Сколько их было? — Гай, не надо. Я сам… — Вадик, я спрашиваю, сколько их было? — в голосе появился металл. — Я с самого начала считал и объяснял маме, что, не давая распоясаться этим вымогалам, ты поступаешь абсолютно правильно. И пока всё решалось один на один, это были только твои заботы. Но теперь кто-то, кажется, рассудил по-другому? Вадим поморщился. Драки с пацанами из соседней «параллели» продолжались больше года, ещё с девятого класса. Сразу после того как Вадим, недовольный рэкетом среди шестиклассников, вмешался. До недавнего времени все разборки соблюдали негласный мальчишеский «кодекс», даже если противников было несколько. Но сегодня после школы Вадим вернулся порядочно избитый. Какое-то время оба молчали, наконец младший брат сдался и с неохотой выдавил из себя — Знаешь ПТУ-ху через два двора от нас? Я из школы мимо шёл, там меня и поймали. Сразу четверо, в форме этой ПТУ-хи. Типа объясняли, чтобы больше не лез не в своё дело. Часто на меня пацаны жалуются, а они — это «крыша». А если не пойму — в следующий раз они будут разговаривать уже «не по-хорошему». — Не по-хорошему, значит? — разом похолодел взгляд Гая, он побарабанил пальцами по дверному косяку. — Ну что же…Вадим почувствовал, как по коже побежали мурашки. В старших классах брат сильно изменился. Стал жёстче. Хотя в паспорте имя оставил прежнее,