Читать книгу - "Боло! - Дэвид Вебер"

того, они не имели никакого реального значения для его анестезированного опытом мозга. Или, по крайней мере, не были способны конкурировать с присутствием врагов мельконцев.

На бортах крейсера открылись люки, и оттуда с визгом вылетела дюжина штурмовых шаттлов. Еще дюжина поднялась из остальной флотилии, чтобы присоединиться к ним, и все силы выстроились под командованием Ука На-Саара, старшего пилота Старквеста. Несмотря на отсутствие наступательного вооружения, защитные системы крейсера должны были обеспечить защиту от ракетных атак по находящимся на поверхности кораблям, и шаттлы Ука ушли от посадочной зоны. Они с шипением удалялись в сгущающейся темноте, нагруженные разведывательными капсулами… и оружием.

Далеко на юго-востоке люди Арарата делали все, что могли, чтобы подготовиться. Сам Лэндинг был защищен средствами противовоздушной обороны — в основном человеческими, но некоторые из них были мелконскими — собранными на полях сражений на Арарате, но их эффективность никогда не проверялась, а ограниченные возможности колонистов по ремонту ограничивались системами управляемыми человеком, без поддержки ИИ, которые они больше не могли обслуживать или поддерживать в рабочем состоянии. Их ополчение было уверено в своей способности остановить большинство нападающих, но “большинство” было недостаточно хорошо против врага с термоядерным оружием, и никто не ожидал, что сможет остановить их всех.

Независимые поселения, разбросанные поодаль от Лэндинга, не имели даже такой защиты. Все, что могли сделать их обитатели, — это разбежаться по рассредоточенным убежищам, которые всегда были первым приоритетом для любого нового поселения, и они именно так и поступили.

Не то чтобы кто-то ожидал, что в итоге это будет иметь большое значение.

Наконец-то!

Реактивация завершена, и я испытываю чувство глубокого облегчения, когда ПКП и протоколы аварийного перезапуска передают управление главному процессору.

Я потратил время вынужденного бездействия на анализ отчетов о готовности. Моя функциональность немногим превышает семьдесят восемь целых и шестьдесят одну сотую процента от базовой боеспособности, но это намного лучше, чем я ожидал. Я трачу двенадцать целых и девять десятых секунды на просмотр журналов ремонта ПКП, я одновременно рад и удивлен тем, насколько хорошо справились мои автономные ремонтные системы.

То, что можно было починить за счет внутренних ресурсов, было восстановлено, но в моей боеспособности есть явные пробелы, включая потерю тридцати трех процентов огневой мощи основной батареи и двадцати одного целого и сорока двух сотых процента вспомогательного оружия прямой наводки. В магазинах осталось всего двенадцать целых и девяносто девять сотых процента необходимого артиллерийского и ракетного боезапаса, а подвижность снижена из-за потери пятой гусеницы и повреждения тележек третьей, но я сохраняю антигравитационный потенциал на восемьдесят восемь целых и четыре десятых процента. Активная масса для реактора истощена, но конвертеры преобразования солнечной энергии работают, а запас мощности составляет девяносто девять целых и шесть десятых процента.

Я боеспособен. Не на том уровне, которые я бы предпочел, но способен сразиться с Врагом. И все же, несмотря на этот обнадеживающий вывод, я по-прежнему неуверен. Не колеблюсь, но… сбит с толку. Неустранимый ущерб, нанесенный моему Личностному Центру, оставляет у меня чувство потери, осознание того, что мои возможности были снижены. Эффективность обработки данных, хоть и не достигает проектного уровня, но приемлема, однако мой гештальт, кажется, колеблется и течет, как композитное изображение, элементы которого не полностью сфокусированы, и моя тоска по утраченному присутствию Диего становится все сильнее.

Но Диего мертв. Тот же удар, который пронзил мой гласис, превратил мою командную палубу в крематорий, и от моего командира ничего не осталось. Я испытываю скорбь и утрату из-за его смерти, но между мной настоящим и прежним есть милосердная дистанция. Реконструированные части моего гештальта во многих отношениях сбивают с толку, но само отсутствие “моего” опыта, которое делает их такими чуждыми, также отдаляет и потерю моего командира.

Я благодарен за этот буферный эффект, но времени на размышления мало, и я перехожу к оценке тактической ситуации. Недостаток данных и “размытость” моего сознания препятствуют моим усилиям, но я упорствую. Мои карты Ишарка, составленные перед посадкой, устарели на семьдесят один стандартный год, и у меня нет доступа к спутникам для создания обновлений, но они служат отправной точкой, и мои собственные датчики начали добавлять данные. Источники энергии в пределах моего радиуса обнаружения меньше, слабее, более широко разбросаны и гораздо грубее, чем я мог бы ожидать. Я обнаружил только одну термоядерную установку, расположенную в двухстах восьмидесяти трех целых и сорока пяти сотых километра от моих текущих координат, в центре наибольшей концентрации населения в пределах зоны действия моих датчиков. Все остальные виды производства энергии, по-видимому, зависят от ветра, воды или солнца.

И все же я озадачен не столько примитивностью технологии, сколько самим ее наличием, поскольку самый беглый анализ сенсорных данных опровергает мою первоначальную гипотезу о том, что эти люди являются потомками личного состава XLIII-его корпуса. Я не понимаю, как они попали на Ишарк, но сейчас они перешли на режим молчания, что указывает на то, что они, как и я, осведомлены о присутствии Врага. Не имея ни защищенного канала связи, ни большего количества данных, чем у меня есть на данный момент, я не вижу другой альтернативы, кроме как самому хранить молчание, пока не доложу своему новому командиру и не получу от него указания.

Он вышел за пределы досягаемости моих аудиосенсоров, но я уверен в его общем курсе, а проекция его на мои карты местности указывает курс на ближайшее скопление человеческих излучений. Учитывая его наблюдаемую скорость, когда он находился в пределах зоны действия моих аудиодатчиков, он не может уйти намного дальше, чем на четырнадцать целых и пять десятых километра от моего нынешнего местоположения. Длинные неподвижные гусеницы жалуются, когда я впервые за семьдесят один год подаю мощность на свои привода.

Джексон Деверо что-то немелодично насвистывал, пока Самсон трусцой бежал домой по сухой, шелестящей траве. Ему действительно нужно было отвезти Рори в Лэндинг, чтобы изучить возможности спасения, подумал он и решил воспользоваться рацией, чтобы обсудить это со своим братом. Он уже начал снимать ее с плеча, но потом покачал головой. Не было смысла разряжать аккумулятор. Кроме того, лицом к лицу он будет более убедителен и вынужден был признать — со всей должной скромностью — что никто другой в поместье не умел так ловко, как он, уговорить Рори на что-нибудь.

Он усмехнулся при этой мысли и вдохнул прохладу весенней ночи, совершенно не подозревая о панике, охватившей Лэндинг.

Штурмовые шаттлы держались на низкой высоте, пролетая над поверхностью земли со скоростью всего шестьсот километров в час,