Читать книгу - "Левая рука Бога - Алексей Олейников"

На следующий день в школу не явились четверо. Козак, Мацуев, Шевелева и Локотькова. Ну, и Веселовский, конечно, но к нему уж точно никаких вопросов. Пять человек из двенадцати. В полупустом классе гулял ветер, девчонки стучали по светоплатам, числовой шепоток тек, тек по гимнасию, выплескивался в сетевые содружества, расходился по всем суджукским «Облакам». Маша не отвечает, входящие сбрасывает, а с Козак, слыхали, вообще чудеса, говорят, в храме Михаила видели ангела, ага, ври больше. А слышали, что было в «Хороводе», ужас просто, дожили, тигры по городу бегают, да какие тигры, пес это был, огромный белый пес с крыльями, у меня тетка его видела из окна, снять не успела. Да что «Хоровод», вот в «Золотом руне» вчера ночью что-то страшное случилось, каким-то газом все отравились, говорят, человек пять погибло…

Суджук стремительно превращался из милого приморского городка в начальный уровень ужастика.

Классная Марфа Александровна была злая, как оса. С порога объявила, что у них испытательная, разослала всем ее по светоплатам, провозгласила, что у них пятнадцать минут на выполнение, и бухнулась за свой стол.

«Скандал, однако. Гимнасий первого разряда, и вдруг прогулы, – подумал Ярцев. – Не поздоровится Марфе…»

Он взглянул на светоплат, поморщился. Испытательная по «Мастеру и Маргарите». А Марфа рискует – роман из учебного содержания еще не изъяли, но разговоры велись давно, ПОРБ и церковь сходились во мнении, что этот роман задает не те образцы поведения, которые следовало бы иметь подрастающему поколению граждан НоРС.

Денис терпеть его не мог, но по другим причинам. Читаешь, будто разворачиваешь многослойную обертку – цветастая, шуршит, а внутри какая-нибудь подарочная фигня вроде перьевой ручки, которой ты никогда в жизни писать не будешь, или набора офигительных зажимов для денег. Он быстро пробежался по испытательной «простыне», написал краткое, на триста слов, сочинение о любимом герое и переслал итоги Марфе. Пусть наслаждается.

Классная прогнала испытательные через проверку, потом взялась за творческую часть и издала вздох раненого бронтозавра.

– Ребята! Да вы что, угробить меня хотите? Вы что пишете? Вика, «мне нравится Маргарита, потому что она милая и умеет летать». Вика, она же ведьма!

– Зато Мастера любит, – невозмутимо отвечала Вика.

– Но нельзя же ради любви идти на все!

– Почему?

Классная смешалась, переключилась на другую цель.

– Ярцев! «Из всех героев Булгакова я предпочитаю собак Понтия Пилата». Денис, что это?

– Ну, они, во всяком случае, никому ничего плохого не сделали, – пожал плечами Ярцев.

Марфа закатила глаза.

– С ума с вами сойдешь. Так, Ярцев! Будь добр, к завтрашнему дню подготовь сочинение о причинах поступков героев Булгакова в романе «Мастер и Маргарита».

– Десять тысяч знаков? – уточнил Денис.

– Пятнадцать, Ярцев.

– С пробелами?

– Да, – смилостивилась классная.

– А в какой кодировке?

Марфа позеленела.

– Ярцев, я не понимаю, ты мечтаешь получить взыскание в личное дело? Имей в виду, все твои показатели собираются в школьном разделе личного дела.

– И в мыслях не было, Марфа Александровна, я уточняю условия задания, – сказал Денис.

– Закончили болтовню, Ярцев. Итак, Анжела, теперь ты, что значит, «я бы хотела иметь такого домашнего питомца, как кот Бегемот»?!

Анжела что-то угрюмо забасила в ответ, но Ярцева это уже не занимало. Схлопотал внеочередное задание, теперь придется колотить пятнадцать тысяч. Работы на весь вечер, к тому же жутко скучной – придется читать заданные условия к испытательной по роману, продираться через умопостроения знатоков ПОРБ.

…Над городом прострекотал вертолет, потом еще один. Денис посмотрел на него удивленно – бело-желтый, лекарская служба спасателей, расцветку «опасных» служб благодаря урокам «Роднознания» он затвердил накрепко. Вдали завыли и пронеслись служебные вопила – много, судя по звуку.

Ярцев нахмурился, украдкой вытянул умник. Что-то явно происходило в сонном городе Суджуке.

Прошумело за окнами, пронеслось по небу! Ярцев поднял голову, уловил краем глаза сверкающий вихрь, он прокрутился над крышами и упал где-то на улице Советов. Мгновением позже долетел далекий грохот.

Одноклассники вскочили, бросились к окнам.

– Слышали?

– Где это грохнуло?

– Это что, бомба?

– Так, все вернулись на свои места! – железным голосом провозгласила Марфа Александровна и осеклась, когда в класс чеканным шагом вошла Пелагея Валерьевна.

– Полчаса назад в Северном камнеходе сошел с рельс ездовой поезд, – объявила завбез. – В городе объявлено чрезвычайное положение, возвращайтесь домой и не выходите без лишней необходимости.

Повернулась к бледной Марфе.

– Марфа Александровна, выведите учеников на улицу, затем помогите девочкам в началке, там малыши перепугались.

Этому Ярцев удивился по-настоящему. «Железная Пелагея» – и вдруг малыши…

Уже на лестнице Денис расслышал надсадный рев вопил гражданской безопасности, от него дребезжали стекла и ныли зубы.

– Говорят, нападение, – во дворе рядом оказалась Вика, она не отрывалась от экрана умника. – Там ужас, пишут, сто погибших. Папа там, наверное…

Все сгрудились возле нее, повынимали свои умники, окунулись в «Облака».

– Папа? – Ярцев покосился на Вику.

– Ну да, он же дьяк Тайного приказа по Суджуку, – звучало это просто, как «небо синее, трава зеленая». – Только бы там больше взрывов не было.

– Наверняка хохлы! – убежденно сказала Анжела. – Больше некому. Сколько лет прошло, все Крым нам простить не могут. Вон в Донецком круге каждый день стрельба на границе.

– А может, вражеские лазутчики, американцы? – предположил кто-то.

– Ну да, группа из хохлов. А управляют американцы, конечно. Сами американцы подставляться не будут, чужими руками жар загребают.