Читать книгу - "Законы войны - Владимир Мельник"

Поэтому, хочу объявить, что с данного момента Украина находится на военном положении по усиленномй варианту.».

Мы еще около минуты просидели молча. А потом военком приказал мне доставать из сейфа листовки о начале проведения мобилизации.

Петров, наконец, закончил уточнять перечни с нарядами и дал мне контрольную цифру. Тут к нам в кабинет зашел молодой лейтенант — вэвэшник, который как, оказалось, был прислан со своим взводом из 17 человек для обеспечения мобилизации, причем на машине — на газоне. Он представился военкому — тот поручкался с ним и предложил присесть. Серега (так звали лейтеху) поздоровался с каждым и, наконец, уселся.

Зашли Гриня и Кенар (Гриненко и Канарейчук) и сели за стол.

— Ну, что с аппаратом усиления? — спросил военком, — нашли хоть кого — нибудь?

— Найти-то удалось, но не всех, некоторых мы привезли, — сказала Кенар, — а остальные просто не вместились, некоторые отказались. Надо ментов за ними посылать.

— А вы, Владислав Владимирович, — обратился шеф к прапорщику Перевозчикову, который был у нас ответственным по учету техники, и до сих пор был незаметен, — звонили в АТП*?

— Оповестить АТП и 3-ю горбольницу пока не удалось, но я по прямой связи разговаривал с троллейбусным депо — обещали прислать транспорт, — ответил тот.

— У вас, Владимир Анатольевич, все готово? — спросил шеф меня.

— Так точно, товарищ полковник, модемная связь пока работает, и то благодаря тому, что не зависит от городской линии. Городские линии почему-то не работают, — ответил я.

— Вы, товарищ лейтенант, — обратился он лейтенанту-вэвшнику, — оставьте мне двоих человек с оружием, а с остальными езжайте по мобобъектам, поступаете в распоряжение майора Канарейчука. Связь поддерживать по рации, пойдете с прапорщиком Свешниковым и проверите работоспособность и совместимость радиостанций.

— Вы, Оксана Александровна, идите в свое отделение и подготовьте личные дела офицеров запаса к передаче на мобобъекты. Владимир Анатольевич, с солдатами поможете с погрузкой личных дел, — обратился он к Ямпринцевой и ко мне.

Тут запикал пульт, звонили из дежурки, передали, что звонили из горвоенкомата, а именно начальник АХО и сказал, что через два часа нужно будет приехать за оружием и шмотками для пополнения, которое шло непосредственно в военкомат. Вот гады! Как оперативно сработали! Ну кто ж поедет за этим в ГВК? Конечно же, я! Но у меня уже есть два солдата. Подразделение все — таки. И все же мне достался один только солдат с автоматом. Второй поехал с Малышевой и Гриней в банк получать кредит на проведение мобилизации. В последствии оказалось, что они зря поехали — все равно там никого и ничего не было, и нет. Кстати, приехал наконец-то наш водитель. У которого была своя полугрузовая «газель». Вот на ней мы и должны поехать в городской военкомат.

Перевозчиков поехал на АТП организовывать работу ППСТ и заодно прислать технику для обеспечения мобилизации. Я тем временем отдал свой мобильный телефон Барановскому и тот дозванивался до частей. Дурдом был, конечно, кромешный. Как-то не заметил за заполнением донесений, как пролетели эти два часа. Быстренько сбегав в делопроизводство, опечатал чемодан с донесениями и спустился вниз. Где меня уже поджидал водитель.

Мы выехали из ворот военкомата и возле железнодорожного вокзала попали в пробку. Встретились две автоколонны — вэвэшников, которые ехали в центр города, и каких-то моряков. Мат стоял кромешный, особенно со стороны моряков. Вдруг послышалась очередь из автомата, и крики. Наш водитель Курдогло Анатолий Спиридонович, был мужик не из тех, кто растеряются, так как уже последние пять лет работал помимо военкомата в радиотакси «060». Он выехал на тротуар и проехал по нему, а точнее протиснулся на Котовский спуск, по которому я несколько часов назад, бежал, как ошпаренный. Перефразируя известную поговорку: «Прапорщики не бегают, потому что бегущий прапорщик в мирное время вызывает смех, а в военное — панику». Через пять минут мы уже были в горвоенкомате. Сане (так звали солдата-вэвэшника) приказал идти за мной. Мы взбежали по лестнице, и зашли в «аквариум» оперативного дежурного. Суматоха там стояла, конечно, мама рОдная! У нас все как-то спокойнее. Я зашел в секретку и сдал донесения. Минут десять стоял в очереди, ожидая пока сдаст бумаги представитель какой-то части. Расписавшись в книгах за сдачу донесений — пошел в нашу Светлицу. Так сейчас называют Ленинские комнаты, чуть раньше — это были Шевченковскими светлицами. Обстановка там соответствующая — в комнате, где раньше висел портрет вождя Пролетариата, сейчас в обрамлении украинского рушника висит портрет Т.Г. Шевченко — самого крутого Кобзаря всех времен и народов. А по стенам висят стенды с гимном Украины и национальной символикой, а также с выдержками из произведений вышеуказанного Далай-ламы украинского народа — Т.Г. Шевченко — так сказать Верховного Гуру украинского писательства. Вечно у нас всякие перегибы и шарахает из одной крайности в другую.

В светлице офицеры и прапорщики горвоенкомата получали оружие. Я наконец, смог обратить на себя минуту внимания оперативного дежурного, которым стоял начальник связи горвоенкомата майор Мамонов Александр Евгеньевич. Спросил у него насчет получения шмоток и оружия, тот направил меня в другой корпус здания, где у них располагался АХО. Окликнув своего бойца — мы направились туда.

Там уже получал Гагаринский военкомат. Их представителем был капитан Лямзин Вова, которого «сослали» из горвоенкомата в Гагаринский райвоенкомат за то, что он один раз, будучи оперативным дежурным, дал команду бойцу на коммутаторе соединить какую-то бабульку с квартирой горвоенкома (у него есть прямая связь с военкоматом) в воскресенье, а та еще начала наезжать на военкома. Ну, вы можете представить себе, что потом было. Он старше меня на пять лет, но это не мешает мне называть его на «ты» и по имени. Он как был мальчиком в погонах, так им и остался. Из разряда «старший куда пошлют».

Гагаринцы уже получили форму и ждали старшего прапорщика Зиброва Валеру, начальника АХО, чтобы получить оружие. Он уже закончил раздавать оружие личному составу горвоенкомата совместно с майором Черненко. И прибежал выдавать оружие нам. А тем временем мы уже получили форму, которую сложили в будке нашего микроавтобуса. Маслюкову (он же Саня, т. е. боец-вэвэшник) я сказал сидеть в машине и никого не подпускать. Вышел из топика и увидел стоявших ленинцев и балаклавцев. От Ленинского РВК приехал мичман Макс Киреев, со 2-го отделения, а от Балаклавского РВК приехала прапорщик Тарасова Анька. Я подкурил сигарету и присоединился к общей болтовне.

— Привет, Аня, как делы? — спросил я у Тарасовой, — Балтивец (Балаклавский райвоенком) вас уже там построил в три шеренги, всех двоих человек?

И так далее…

И тут меня окликнул Маслюков: «Товарищ прапорщик, разрешите перекурить».

Я подошел к машине и подменил его.

Тут вышел Зибров и сказал, что оружие и боеприпасы получит сначала Балаклавский — так как у них меньше всего личного состава, потом мы, а уж потом Гагаринский и Ленинский.