Читать книгу - "Холмы Рима - Андрей Стоев"

не замечалось никакого движения, но у меня было чёткое ощущение, что за нами наблюдают. Со стороны леса явственно тянуло любопытством с лёгким оттенком презрения.

— Ну что, пойдём к ним? — спросила Ленка. — Сами они, похоже, не вылезут. Вон там какой-то просвет виден, и даже вроде тропинка натоптана.

— Пойдём, — кивнул я. — Посмотрим на их уши.

— Уши? — с недоумением переспросила Ленка. — При чём здесь уши?

— Не бери в голову, — засмеялся я, — это всего лишь старая и глупая шутка. Алина меня как-то разыграла.

Мы осторожно шли по узкой и скользкой тропинке, с трудом перебираясь через обширные проталины. Попытки избежать падения в грязную лужу требовали от нас полного внимания, и мы сами не заметили, как добрались до кромки леса и практически уткнулись в чью-то широкую грудь.

— Стоять, — приказал лесной.

Мы остановились, с любопытством разглядывая того самого перерожденца. В общем-то, каких-либо признаков перерождения заметно не было. С виду он выглядел обычным деревенским парнем, довольно здоровым, но не здоровей того же Ивана Селькова. С ушами у него тоже всё было в полном порядке. Немного необычно выглядела одежда из какой-то непонятной ткани, украшенная довольно симпатичной вышивкой. В самой одежде, впрочем, ничего необычного не было — довольно заурядные рубаха и штаны, которые легко можно увидеть в любой деревне.

— Ну чего уставились? — довольно грубо спросил перерожденец.

— Здравствуйте, — вежливо сказал я. — Моё имя Кеннер Арди, барон фон Раппин. А это моя жена Лена Менцева-Арди, баронесса фон Раппин.

— Мне это интересно? — с усмешкой спросил лесной.

— Откуда мне знать, что вам интересно? — пожал плечами я. — А вот мне интересно, что за люди обнаружились в моём лесу.

— Это наш лес, — поставил точку лесной. — Вы это выяснили, теперь можете идти обратно.

— Насчёт того, чей это лес — вопрос очень спорный, — возразил я, — и я хотел бы обсудить его с тем, кто уполномочен говорить за всех вас.

— Я уполномочен говорить за всех нас, — заявил перерожденец.

— Вот как? — удивился я. — А по вашим манерам и не подумаешь. В таком случае мне бы хотелось знать, с кем я разговариваю. Как ваше имя, уважаемый?

— Одуванчик, — заявил лесной и уставился на меня, ожидая реакции. Я сохранил совершенно невозмутимое выражение лица. У Ленки промелькнула едва заметная улыбка, но лесной, пристально смотревший на меня, её не заметил.

— Я знаю, что для вас наши имена звучат смешно, — наконец, сказал он. — Можете звать меня Олегом.

Как это мило. Интересно, а Дятел у них тоже есть? Представляю себе диалог: «Вы, уважаемый, просто дятел! — А в ответ: — О, как вы догадались? Можете звать меня Димой».

— Очень приятно, уважаемый Олег, — сказал я. — А сейчас, пожалуйста, прекратите ломать комедию и пригласите вашего главного. А если вы намерены и дальше продолжать хамить, то лучше подумайте ещё раз. Я — владетель этой земли, и в моих силах создать вам множество проблем. Вы, возможно, думаете, что это не так, но вы ошибаетесь.

— Ждите здесь, — после некоторого колебания сказал Одуванчик-Олег, и повернувшись, быстрым шагом углубился в лес.

Я огляделся по сторонам.

— Пойдём присядем, — сказал я Ленке, указывая на упавший ствол. — Раньше, чем через полчаса он вряд ли появится.

— И что, ты действительно можешь создать им проблемы? — с любопытством спросила Ленка, придирчиво выбирая место, куда сесть. — Я имею в виду, без привлечения мамы или ещё кого-то?

— Мы сюда как шли? — ответил я вопросом.

— Ну, по тропинке.

— По довольно натоптанной тропинке. Стало быть, у них есть контакты с крестьянами, а значит, они что-то у крестьян выменивают. Я могу это прекратить.

— А что они выменивают, интересно?

— Да что угодно. Такое небольшое племя не может создать для себя приемлемый уровень жизни без внешней торговли. Возможно, им каких-то продуктов не хватает, и наверняка они ещё выменивают что-нибудь металлическое. Вряд ли они в этом лесу металл плавят, а без металлов жить трудно.

Когда Одуванчик вернулся, мы с Ленкой играли в нашу детскую, и уже порядком подзабытую игру жу-жу. Ленка ухитрилась влепить мне сразу две пчёлки и сейчас весело смеялась, глядя как я, страдальчески морщась, потираю пострадавший лоб.

Одуванчик вернулся не один. Рядом с ним стоял мужчина заметно его постарше с таким приветливым лицом и такими добрыми глазами, что я сразу насторожился.

— Это… — начал Одуванчик.

— Я сам представлюсь, — перебил его новоприбывший, дружелюбно нам улыбнувшись. — Меня зовут Ворон.

— Очень приятно, почтенный Ворон, — отозвался я. — Моё имя…

— Я знаю, кто вы, — мягко сказал Ворон. — Баронессу мне тоже представлять не надо. И я не «почтенный». Зовите меня просто Ворон.

— Просто Ворон? — поднял я бровь. — Не Вольдемар, или Варфоломей, или что-нибудь ещё в таком роде?

— Просто Ворон, — усмехнулся тот. — Мне хватает одного имени. Наши имена не даются просто так, они отражают нашу суть и меняются вместе с нами.

— Ах вот как, — покивал я. — Тогда, наверное, можно предположить, что уважаемый Одуванчик перестанет быть Одуванчиком тогда, когда перестанет представляться Олегом?

— Он до этого должен был додуматься сам, — засмеялся Ворон. — Всё, конечно, сложнее, но суть вы уловили верно.

— В таком случае ваше имя выбрано с большой претензией, — заметил я.

— Почему вы так решили? — с любопытством спросил тот.

— Очень многие верят, что вóроны существуют частично в мире духов.

Ворон улыбнулся, не ответив, и я сделал вывод, что он представляет собой что-то вроде племенного шамана. Даже если он и не совсем главный, положение в племени у него наверняка достаточно высокое для того, чтобы с ним имело смысл что-то обсуждать. Ну, поговорим.

— Важные вопросы нельзя обсуждать на пороге, — со значением сказал Ворон. — Барон, баронесса, позвольте пригласить вас в наш лес, где мы сможем обсудить всё, что вы хотите обсудить.

— Благодарю за приглашение, Ворон, — кивнул я, — мы его принимаем.

Незаметная тропинка почти сразу перешла в широкую тропу, скорее даже дорогу, по которой можно было идти в ряд. Мы шли, без стеснения глазея вокруг, как туристы. Поглазеть и вправду было на что — лес был именно эльфийским лесом, как я его себе и представлял. Каждый цветок, каждый куст был на своём месте и вносил свой вклад в общую гармонию леса. Некоторые растения были мне совершенно незнакомы, а в других я с трудом узнавал привычные. Местами кое-где ещё сохранились остатки старого дикого леса, но было ясно, что это ненадолго, и совсем скоро лес окончательно превратится в волшебный.

— Как вам наш лес? — спросил Ворон с едва уловимым оттенком недовольства.

— Он чудесен, — с восхищением ответила Ленка. — А как здесь дышится!

— Прекрасное место, — искренне