Читать книгу - "Спящий - Павел Корнев"

Альбинос подцепил когтем кусочек колбасы, отправил его в рот и отвернулся к городу. Над головой сверкнула молния, скамья заметно вздрогнула, раскатисто прогрохотал гром. Почудился запах озона, а белые волосы Зверя встали дыбом, будто иглы дикобраза.

– Как думаешь, когда все пошло наперекосяк? – спросил я вымышленного друга, прекрасно осознавая, что задаю вопрос самому себе.

Зверь приложился к бутылке и покрутил когтистым пальцем у виска.

– С дуба рухнул? Лео, у тебя все хорошо!

– Серьезно?

– Драть, малыш! Сколько тебе лет?

– Двадцать два.

– Вот именно! – наставил альбинос на меня указательный палец, глотнул сливовицы, рыгнул и продолжил: – Тебе двадцать два года, а ты все еще жив. Не все могут похвастаться тем же. Знаешь, сколько гибнет до совершеннолетия, угодив под паровик, утонув или записавшись по дурости в колониальные войска? Да просто умерев от голода или замерзнув насмерть, в конце концов! Имя им – легион. Так что не жалей себя. Тебе вырезали сердце…

– Дважды…

Зверь кивнул.

– Тебе дважды вырезали сердце, а ты до сих пор жив! Да и тебе ли бояться смерти? Ты связан с суккубом и наперед знаешь, что именно ждет тебя в загробном царстве! Вечность боли. Драть! Целая вечность! Лео, да ты воистину бессмертен!

– Утешил…

– Но зато никто не наложит лапу на твою душу, пока ты жив.

Я досадливо поморщился.

– Меня больше беспокоит сохранность телесной оболочки.

– Так плюнь на все и беги.

– Не могу.

Зверь достал заткнутый за пояс кухонный нож и поковырял его кончиком меж неровных зубов, вычищая застрявший там кусочек колбасной оболочки.

– Нравится ощущать себя цепным псом императрицы? – спросил он с издевкой.

– Не в этом дело.

– Именно в этом, – уверил меня альбинос. – Ты полагаешь себя недооцененным. Думаешь, если справишься с заданием, тебя впустят с улицы в дом, позволят погреться у очага, накормят, напоят и уложат спать в тепленькую постельку?

– О чем ты говоришь?!

– Думаешь-думаешь! И ты прав, они действительно пустят тебя в дом, погладят по головке и уложат спать. Только ты уже не проснешься. Никогда! Семейка Хулиганов – милые шалунишки по сравнению с твоей родней!

– Принцесса странная, – согласился я. – Боится, что у нее в крови растворена сущность падшего и однажды тот может проснуться.

Альбинос достал сигару и раскурил ее, затем искоса глянул на меня и ухмыльнулся.

– Даже не знаю, Лео, насколько это нормально – обсуждать странности кузины с собственным вымышленным другом.

– Иди ты! – ругнулся я, впрочем, совершенно беззлобно.

Зверь в ответ лишь закудахтал от смеха.

– Выше нос! Ты самый везучий человек, которого я только знаю! – объявил он, встряхнув головой. – Шизофреник с раздвоением личности, который умудрился выпихнуть мистера Хайда в вымышленное тело, чтобы самому остаться с чистенькими руками!

– Все не так!

– Так! – рыкнул Зверь, и его глаза засверкали в ночи куда ярче огонька зажатой меж зубов сигары. – Имей смелость признаться в этом хотя бы самому себе!

– Сгинь! – огрызнулся я.

Зверь расхохотался, но я вовсе не собирался оставлять за ним последнее слово.

– Кстати, почему тебя не слышал тот ирландец в подвале?

– Такое случается, малыш, когда человек разговаривает сам с собой.

Я не стал ввязываться в бессмысленный спор с альбиносом, достал из кармана жестянку с леденцами и сунул один из них в рот. Покатал его между небом и языком, вздохнул и выплюнул в траву. Сладкого не хотелось.

Но это мне. Зверь моментально сграбастал банку, всыпал все леденцы разом в свою широченную пасть и захрустел ими, словно засахаренными орехами.

– Мой тебе совет, Лео, – проговорил он, нечетко выговаривая слова, – начинай делать то, что умеешь лучше всего.

– И что же это?

– Бояться, малыш! Драть! Разумеется, бояться!

Я ничего не ответил, да Зверь на ответ и не рассчитывал. Мощным замахом он отправил пустую бутылку куда-то в ночь и зашагал к башне на вершине холма. Я с интересом проследил за ним взглядом, но все оказалось до обидного банально. Альбинос попросту решил помочиться на одну из опор железной вышки.

Над головой вновь сверкнула молния, и сразу между башней и темной фигурой сыпанула искрами электрическая дуга.

– Драть, тряхнуло! – донеслось оттуда мгновение спустя. – Драть, вот это разряд! А-ха-ха!

Я сплюнул под ноги и отвернулся к окутанному ночью городу. Сейчас хотелось просто посидеть в тишине.

4

Рассвет застал меня спускающимся с вершины Кальварии. Я как раз шел по мостику через овраг, когда над горизонтом вспухло тусклое из-за туманной дымки солнце и принялось нахально светить прямо в глаза. Ниже еще лежала густая тень, и какое-то время мы с утренним светилом играли в догонялки: я ускользал от его лучей, спускаясь по склону, а настырный желтый карлик поднимался все выше и выше, никак не желая признавать своего поражения.

Тогда я сжульничал и сбежал от него в подземку.

В столь раннее время ничего еще толком в городе не работало, но площадь императора Климента славилась своими роскошными кафе и магазинами, и там мне без особого труда удалось отыскать открытое бистро с дорогущим кофе и недоступными для простых смертных пирожными.

После бессонной ночи на Кальварии, где на жесткой скамье удалось прикорнуть всего лишь на пару часов, меня мучила зевота и слипались глаза. Чашка черного крепкого кофе в полной мере ситуацию исправить не смогла, но в голове немного прояснилось. Да и перспективы пережить этот день перестали пугать своей неопределенностью. Прорвусь.

Впечатленный немалым даже по местным меркам размером чаевых бармен не стал отказывать щедрому посетителю в телефонном звонке, и я воспользовался стоявшим на стойке аппаратом. Первым делом попросил телефонистку соединить меня с резиденцией маркиза Монтегю и велел снявшей трубку горничной пригласить к телефону молодую госпожу.

– Как вас представить? – поинтересовалась служанка.

– Скажите, звонит Лев, – представился я своим новым именем.

На несколько минут в трубке воцарилась перемежаемая шорохом помех тишина, а затем послышался звонкий девичий голос, заглушить тревогу в котором не смогло даже плохое качество связи:

– Лео, это ты? Лео, что происходит?!

– А что происходит? – обмер я.

– Вчера позвонила Мари, она сказала, тебя разыскивала полиция!

– Так и есть, – подтвердил я, старательно удерживая на лице беспечную улыбку. – Я тебе рассказывал, с чем это связано.