Читать книгу - "Золотое сияние Холинсу - Влада Ольховская"

что это казалось нереальным, Рива была уверена, что она, оказавшись на месте родителей, вела бы себя иначе. Она бы вырывалась до последнего, сражалась за жизнь и свободу, даже зная, что ничего этим не добьется. Все что угодно, лишь бы не радовать хозяев города своей покорностью!

Но теперь она понимала, что спокойствие – это не всегда покорность. Иногда это гордость. Она должна была сдержать слезы и страх, чтобы показать: сама она не считает себя в чем-то виновной. Поэтому теперь она стояла перед толпой, высоко подняв голову, пока на воду спускали плот.

Суд в Триинсте был всего лишь объявлением того, за что она будет казнена. Сеншен наблюдал за ней и Дженвеном с той же платформы, с которой когда-то его отец смотрел на смерть ее родителей. Не похоже, что господин Саркар наслаждался этим или ему действительно хотелось убить Риву. Скорее, ему было все равно, ему лишь досаждало то, что люди заставили его разбираться в своих делах.

А у его ног сидела Юста – такая же невозмутимая и красивая, как обычно. При взгляде на нее в душе Ривы поднималась новая волна холодного гнева. Как она вообще посмела явиться в темницу и предлагать что-то? Как смогла сказать, что они – семья? Тупой Юста не была, это точно. Значит, была попросту бессердечной.

Она, вероятно, считала себя очень хорошей сестрой, раз предложила спасение. Но Рива отказалась сама, и теперь Юста могла наблюдать за всем со спокойной душой. А что? Она-то повела себя благородно!

Ей уже ничего не объяснишь. Вся надежда Ривы была направлена на других людей.

– Вы будете казнены за то, что нарушили законы Триинсте, скрывались от главы своего сообщества, да еще и убили его жену, – без малейшей торжественности объявил сеншен. – Способ казни вам известен, хотя такого у нас давно не случалось. Надеюсь, не случится и дальше, если вы, люди, наконец запомните урок. Все, можем приступать.

Догадки Ривы оказались верными: Саркар не злился ни на нее, ни на Дженвена. Возможно, он даже не помнил их имена! Его отец – вот тот действительно презирал людей, Рива чувствовала это даже в детстве. Но молодой сеншен не таил злости в сердце, он просто следовал традициям.

Она знала, что здесь сейчас если не все сообщество людей, то очень многие. Взгляды, направленные на нее, были полны осуждения, удивления и даже сочувствия. Значит, не все поверили в обман! Может, у нее что и получится…

Тувенег, конечно, тоже был здесь, как он мог такое пропустить! Он сидел неподалеку от сеншена и то и дело поглядывал на правителя, надеясь, очевидно, на его одобрение. Но, ничего не добившись, он не расстраивался. Это был его праздник!

За спиной у него стояли две молодые жены.

– Я знаю, в чем меня обвиняют, – громко произнесла Рива. Теперь, когда настал решающий момент, страха почему-то не было. Чего бояться, если все вот-вот закончится? – Я не буду говорить, справедливо это или нет, споры все равно ни к чему не приведут. Сейчас, пока у меня есть время, я должна сообщить вам главное! Все это время я не была в Триинсте. Я покинула город, потому что хотела пройти путем наших предков и найти Татенен. Это город, о котором рассказывали мне, город, который известен и вам!

– Этого города не существует! – возмутился Тувенег. – За кого ты нас держишь?!

– За людей! За народ, который не может не искать свой исток. Откуда мы пришли? Для чего мы в этом мире? Это сложные вопросы, на которые не может быть простых ответов!

Она отыскала взглядом Зевега-Тха. Это было не трудно – у него тоже было место рядом с сеншеном, и повыше, чем у Тувенега. Раз он все еще управляет таруа, значит, его не разоблачили. Сейчас он смотрел на Риву так, будто она была лишь очередным человечком, оказавшимся под его ногами. Но ей было важно, чтобы он тоже услышал ее.

Таруа – долгожители. Зевег-Тха может оказаться среди тех, у кого будет шанс все изменить.

– Татенен существует, и я там была! – продолжила Рива. – Это не тот город, о котором нам рассказывали, я не буду врать. Это, скорее, корабль, на котором прибыли люди. Они спустились прямо с небес, их корабль куда больше, чем весь Триинсте! Они хотели мира, были сильными и мудрыми, я уверена в этом. Но их просто не приняли, началась война. Те люди, наши предки… Они умели созидать, а вот воевать не умели. Их истребили, а нас, их потомков, забрали в плен!

Рассказывая все это, она наблюдала за реакцией окружающих. Сеншен, кажется, был заинтригован, но ее слова он слушал так, как она в детстве слушала сказки про Татенен. Он ничего не знал о той войне. Получается, холини скрыли правду не только от людей, но и от своих собственных детей?

Лицо Зевега-Тха оставалось неподвижным. Пока другие таруа перешептывались, изумленно и немного испуганно, он просто слушал.

А вот Тувенег был в ярости.

– Это возмутительно! Я не позволю так коверкать историю людей! Мы всегда жили в мире и согласии с другими! Если кто и прилетел с небес, так это великие холини, ведь у них есть крылья! А что люди? Мы только и способны, что ползать, и живы мы лишь милостью холини! Казнить ее!

Может, кто-то ей и поверил, но точно не городская стража. Риву и Дженвена потащили к плоту. Она не вырывалась, не хотела тратить на это ни время, ни энергию, она продолжала говорить.

– Не обязательно оставлять все как есть! Не нужна даже новая война. Мы можем жить лучше, чем раньше, дополняя друг друга. Если присмотреться, таруа и люди уже неплохо ладят, потому что нам приходится работать вместе. Но пока нам не позволяют создавать что-то новое, хотя это могло бы пойти на пользу городу! Посмотрите, как часто Триинсте оказывается на грани голода! Этого можно избежать, если работать вместе! Возможно, люди и прилетели с небес, но ведь наш дом теперь здесь!

Плот, на котором она стояла, готовились оттолкнуть от берега. Она знала, что к этому все и идет, не хотела бояться, а страх все равно выползал из своего укрытия. Рива держалась, сколько могла, и все равно умирать оказалось страшно. Она уже видела, как в волнах, ожидающих ее, мелькают темные силуэты.

Охранники ждали приказа Тувенега, однако над озером пролетел другой голос, громкий и властный.

– Подождите!

Юста неспешно поднялась со своего места, и лишь тогда все поняли, что это говорила она. Она казалась такой же уверенной, как и в ночь своего прихода в темницу… как и всегда! Вот только слова, которые она говорила, не