Читать книгу - "Аргентина. Локи - Андрей Валентинов"

В статье же все по делу и очень доходчиво. Название – «Запах прелого сена» – так и осталось, и Локи втайне возгордился.

Вчера, подсчитав сколько дней минуло, журналист уверенно заявил, что газетный номер со статьей уже вышел. Если, конечно, связь не подвела.

В ежедневных отчетах Локи статью не поминал, и вроде обошлось. Глист даже не намекнул, хотя о господине Зеппеле расспрашивал. Хорст, сделав честные глаза, доложил, что журналиста разговорить удалось, но пользы никакой. Тот все больше войну ругает и требует полного всемирного разоружения. Господин Виклих, выслушав, согласился. Зеппеле – волк опытный, ученый, лишнего говорить не станет.

Локи успокоился, а этим утром и вовсе душою отмяк. Весело, когда форт позади остался! Вроде как праздник сидельцам подарили.

* * *

– Надумали, Локенштейн?

Шваброй махать не пришлось, о чем Локи втайне и подозревал. Отвели на второй этаж, втолкнули в одну из дверей. А там кабинет с лепным потолком и штучным паркетом. Стол, два стула, ведро с водой возле двери.

Глист…

Что сразу, с порога, спросил, Хорста немного удивило. Господин Виклих обычно предпочитал беседы непростые, с подходцем. Не иначе, и в самом деле припекло.

– Думать-то я думал, господин Виклих. Даже ночью не спал…

Притворяться полным глупцом не имело смысла, раскусит враз. Но и умничать не стоит. В конце концов, кто он таков, Хорст Локенштейн, для этого «эсэса»? Вор не из последних, удачливый, хитрый. Но уж никак не шпион.

– Самое подлое в нашем деле, господин Виклих, когда крысятничать начинают. Чужое берут – и не с клиентов, а у своего же подельщика. Вот я и подумал… Подполье – тот же криминал, только с политикой. У них наверняка и черная касса есть, и тот, кто при ней. Обвинить бы тех, которые из Германского сопротивления, в том, что деньгами не поделились, под себя все подгребли! Такое, знаете, у нас не прощают.

Сказал и глазами в паркет. Оцени, Глист, воровскую мудрость!

Господин Виклих с ответом торопиться не стал. Прошелся по комнате, в окно заглянул.

– Неглупо, – рассудил, наконец, – К сожалению, у нас нет точных данных об источниках финансирования, только подозрения. Можно и ошибиться… А чего еще у вас не прощают, Локенштейн?

Локи едва не скривился. Словно прямо на поводке подводят, носом тычут. Будто бы догадаться мудрено!

– Не прощают, когда сукой, извиняюсь, стал, на своих же товарищей начал доносить…

Унтерштурмфюрер поднял вверх указательный палец. Угадал, значит.

– Я о таком сразу подумал, только с этим вопросов целая куча. За слова отвечать принято. Без доказательств – никак, причем доказательств верных, одних слов пустых мало.

Кажется, Глист удивился.

– Следует пустить слух, причем сразу из нескольких источников. Могут и поверить, если источники серьезные.

Локи вновь отвел взгляд. Ясное дело, это и готовят. Один источник – он сам, король Август, второй – господин Зеппеле, почти Нобелевский лауреат.

– Могут, конечно, поверить. Только в подполье тоже не дети. Политических часто в измене обвиняют, у них на этот счет, говорят, свои правила есть. Вроде как суд созывают, и опять-таки доказательства требуют. А если не получат, кого предателем сочтут? Того, кто без причин наклеп возвел, вот кого. Напишет, допустим, король Август письмо с обвинениями…

– Хватит! – резко бросил Глист. – Довольно, я понял. Доказательства есть.

Подошел ближе, голос сбавил.

– Представьте себе, что начальник штаба Германского сопротивления Харальд Пейпер на самом деле штурмбаннфюрер СС, офицер для особых поручений при рейхсфюрере. Этого достаточно?

Локи чуть было не согласился, но потом вспомнил, что про Пейпера в бумажке, которую читать давали, писано.

– Был штурмбанфюрером, стал подпольщиком, под трибунал угодил, а потом и в Бёргамор. А оттуда бежал, причем не сам, камрадов с собой увел.

– Мы докажем, что побег был подстроен, – ухмыльнулся господин Виклих, но Локи понесло. Уж очень не хотелось в такое грязное дело встревать. Ввек после не отмоешься!

– Кому докажете? Тем, кто бежал и спасся? Так они вам и поверят! Это называется не подстроен, а хорошо подготовлен. А еще Харальд Пейпер вроде как Рейхсканцелярию подпалил. Тоже, значит, по приказу? Это кто же такие приказы отдает?

Сказал и язык прикусил. Поздно! Глист взглянул очень внимательно.

– Вот как вы рассуждаете, Локенштейн? Кажется, я вас здорово недооценил. Ну, идите!..

Живот зашелся болью, и Хорст едва устоял на ногах. Вот это влип! С кем спорить вздумал? Знал же, предупреждали! «Еще немного, и вы нам станете не нужны». Собственным языком, могилу вырыл!

Из кабинета вышел на ватных ногах, не к месту вспомнив, что остался без пайки консервов. Это почему-то расстроило еще больше. А вот работы не нашлось, так и гулял со шваброй, пока колонну обратно не погнали. Локи смотрел в окна на перерезанный веревкой плац и прикидывал, сколько ему осталось. Сам Глист ничего не решит, начальству сперва отпишет. Там думать станут, значит, два-три дня у него еще есть.

…И об Армане-дурачине вспомнил. Может, его не просто ради примера шлепнули, а после такой же беседы? Надоело парню быть подлецом, высказался от души…

Как назад вели, Локи даже не помнил, просто ноги переставлял. Удивился лишь, когда сообразил, что он не на втором этаже, где блок № 5, а уже на третьем. Оглянулся – эге! Охрана-то знакомая, уже встречались.

И вдруг понял – живот не болит. И печень тоже, спряталась проклятая игла.

Два-три дня? Так этого же очень много!

* * *

– Вашего величества покорный слуга… Прошу извинить, что поздно, в форт очень трудно пробраться. У меня хорошие новости, ваше величество.

Все тот же, громоздкий и крепкокостный. И комната прежняя, и электричество не горит. После первой встречи Локи посчитал, что все подстроено тем же Глистом ради пущей достоверности, но потом крепко засомневался. Зачем? Мысли его тайные выведать? А не слишком ли сложно?

А вдруг этот, с густым голосом – настоящий?

– Коннетабль просил передать, что все идет по плану. Ваш приезд в Баварию готовится. Что касаемо вашего побега, то этим занимаюсь не я, другие. Знаю, что группу подобрали самую надежную…

Прошлый раз в отчете Локи о встрече не упомянул, Глист же промолчал. Тоже пфенниг в копилку. А главное, терять-то по большому счету и нечего.

– А еще, ваше величество, вам про Шекспира просят напомнить. Который «Ромео и Джульетту», значит, написал.

В первый раз Локи пожалел, что он не настоящий Август Виттельсбах. Интересная у парня жизнь! И ценят его, даже в таком аду не бросают. Но если ценят…

– Мне нужно оружие. Сейчас!