Читать книгу - "Аргентина. Локи - Андрей Валентинов"

Пэл, подождав, пока гость справится с бутербродом, отхлебнула неожиданно горький кофе.

– Значит, работаете только из-за денег?

Парень по имени Николас вопросу не удивился.

– Меня об этом спрашивают. Дело, конечно, не в деньгах. Очень люблю летать! Предлагали обучать группу, но я отказался… Леди Палладия! У меня в этом деле свой интерес. Я сам попросил, чтобы заказ Цеха Подмастерьев передали мне.

– Хотите попасть на Клеменцию? – удивилась Пэл.

Небесный ландскнехт ответил твердо.

– Очень хочу! Только не на Клеменцию. В Монсальват! Есть там на втором уровне блок № 25. Его еще называют «боковушка».

4

Домучик открыл дверцу сейфа, заглянул внутрь.

– А еще, Рихтер, у меня осталось полбутылки неплохого коньяка. Не желаете? Я бы от рюмки не отказался.

Лонжа намек проигнорировал. Гауптман не в первый раз искушал, но на этот раз как-то слишком грубо, прямо в служебном кабинете посреди рабочего дня. Или у контрразведчика с воображением плохо, или есть причина, по которой бывший нарядчик начал попивать.

…Или Домучику очень хочется, чтобы он так думал.

– Не хотите? Напрасно! – стальная дверца с негромким лязгом захлопнулась. – Опасаетесь, что начальству донесут? На меня и так положено доносы писать, пусть лучше про лишнюю рюмку с объектом разработки, чем…

Не договорив, махнул рукой, вернулся за стол.

– Ведь чего я здесь, в Горгау, сижу? По-вашему, Абвер-2 в каждой воинской части сотрудника держит? В каждом батальоне? Ничего подобного, в обычных условиях я бы курировал дивизию, наезжал бы в штаб раз в несколько дней и горя бы не знал. А все из-за вас!

– Неужели лично из-за меня? – восхитился Лонжа больше для поддержания разговора. Зачем Домучик его вызвал, он так и не понял. Впрочем, польза от встречи имелась: рота в полном составе отправилась на разгрузку очередного склада, так что можно побездельничать на вполне законном основании.

– Не из-за вас! – Домучик наставительно поднял палец вверх. – Из-за всей вашей компании. Кому-то в голову пришла светлая мысль не держать вас, воевавших, в «кацете»…

– Потому что концлагеря – ведомство Гиммлера, – пожал плечами Лонжа. – Достань нас потом оттуда! А вдруг перевербуют?

– …А теперь не очень понятно, куда ваш второй взвод девать… Не поминайте всуе Гиммлера, Рихтер, я из-за этого типа плохо сплю ночами.

Взглянул прямо в глаза.

– Вы действительно думаете, что Горгау собираются взорвать? Вот так – бум! – и все? Газовое облако накрывает половину Пруссии, массовая паника по всей стране, Лига Наций собирается на чрезвычайное заседание, а фюрер вынужден признать, что не контролирует собственные вооруженные силы?

Лонжа отвечать не спешил. Не из-за таких ли мыслей Домучика на коньяк потянуло?

– Знаете, в каком случае этот ужас был бы оправдан? Если в стране намечался бы военный переворот. Тогда – да, можно ввести чрезвычайное положение и разобраться с врагами от души. Выйдет даже убедительнее, чем в Ночь длинных ножей. Но Гиммлеру переворот не нужен, у него пока недостаточно сил. А между тем про снаряды в Горгау уже пишут за границей, подозреваю, с подачи самого рейхсфюрера. Какие делаем выводы?

Лонжа понял, что не отказался бы от сигареты. Всю курить бы не стал, но пару затяжек – с удовольствием.

– Вы их уже сделали, господин Домучик. Гиммлер не может допустить катастрофу, но может и обязан ее предотвратить. Горгау пока еще официально в ведении Вермахта. Прекрасный повод разоблачить заговор! Заговорщики уже есть – наш взвод, который по недомыслию Абвера не отправили за проволоку. И вы лично – все знали, но не предотвратили.

Бывший нарядчик взглянул кисло.

– Теперь-то поняли? Я каждый день сочиняю рапорты начальству, а мне рекомендуют сдерживать эмоции. В Берлине думают, что как-нибудь обойдется. О чем будете думать вы, Рихтер, дело ваше, но…

Домучик наивно улыбнулся.

– …Но если вы задумаете массовый побег, меня предупреждать не надо. Более того! У меня есть странное предчувствие, что одного беглеца точно не поймают. Само собой, если он отправится по правильному адресу. Назвать?

Лонжа встал, одернул китель.

– Приходите вечерком в казарму, герр гауптман, и скажите это все нашему взводу. Еще убедительней выйдет.

Карел Домучик лишь руками развел. Не ценят люди добра. А хотел, как лучше!..

* * *

– Думаете выжить, Рихтер? Напрасно! Всю вашу компанию живыми из Горгау не выпустят. Могу открыть маленькую тайну, вас думали использовать в операции, подобной той, что была в Вайсрутении. Но сейчас это уже не актуально, значит, и вы не нужны. А в случае побега мы бы вскрыли нарыв. Заодно удалось бы передвинуть пару кресел в руководстве Вермахта, сейчас там в большинстве те, кто предпочитает мириться с Гитлером. И подполье бы выиграло, и ваш король Август. Не исключено, что в результате фюрера удалось бы сместить на пару месяцев раньше.

– Хорошо все объясняете, господин Домучик, прямо верить хочется.

* * *

Со вчерашнего дня Горгау изменился. Плац пересекла прочная длинная веревка на железных столбиках, наискось, словно разрубая. За нее могли заходить лишь патрули и караул. Там уже были «черные». В пробитые ворота форта то и дело въезжали автомобили, офицеры с «мертвой головой» на фуражке деловито обходили пустые брошенные здания, фотографировали, обмеряли. А после обеда конвой прогнал через ворота два десятка узников в полосатых робах. Административный корпус, откуда уже съехал комендант, начали приводить в порядок. Заорали надсмотрщики, «полосатики» забегали, кого-то уже опрокинули точным ударом дубинки на сырой асфальт…

…Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем; там нет надежды на смягченье мук или на миг, овеянный покоем.

Саперы отворачивались, стараясь не смотреть. Комендант, переселившийся в одну из казарм, приказал не пускать личный состав на плац без крайней необходимости.

Перед ужином, когда завершились работы, прошел слух, что намечается очередное сборище у Мертвецкого равелина. Без всякого повода, людям хотелось потолковать, выпустить пар. Ничего в этом опасного не было, с точки зрения устава – всего лишь нарушение распорядка дня, однако Лонжа, вспомнив разговор с Домучиком, собрал «дезертиров», посоветовав никуда не ходить. Другие взводы тоже известили, но послушались далеко не все.

Поздно вечером начал накрапывать дождь. Затем перестал ненадолго, однако когда в казарме погасили свет, полил, словно из ведра.

На мокрые камни старой крепости ступила Мать-Тьма.

* * *

– Тревога! Тревога!..

Вначале крик, затем рев сирены. Неярким желтым огнем загорелись лампочки под потолком.

– Выходи строиться! С оружием! С оружием!..