Читать книгу - "Иной мир. Часть 3 - Никита Шарипов"

Так как вариант номер один — всё спокойно — имеет место быть, то было решено брать наёмника Тревора и его парней с рассветом. Утро, когда небо начинает понемногу светлеть, самое лучшее время. Часовые, сменившиеся ночью два раза, к утру всё равно клюют носом. Всё потому, что расслабляются. Глазки лучше видят, и они думают — мрак ночи уходит, а вместо него приходят безопасность и спокойствие. Немного подежурить остаётся и можно спать. Если ты хороший дозорный, то понимаешь — утром надо быть начеку даже больше, чем ночью. Дозорные из ребят Тревора не слишком хорошие: слоняются по посёлку, иногда переговариваясь с нашими дозорными, что из Свободных, и только и ждут, когда их сменят.

Хотели начать, но планы изменились. Двое федералов, что сменили Саню и Булата, доложили о приближении неизвестных людей. До них, несколькими минутами ранее, о гостях поведали берсерки. Эти людей чувствуют даже если не видят. Много чего чувствуют они. Обезьяну-чуфака, получается, не чувствуют. Странно…

Появление неизвестных сразу обрушило планы на захват. Наперекосяк дело пошло, если кратко. А ведь Шлейфман убеждал нас, что кроме Тревора никого в ближайшие сутки на дороге не предвидится. Ошибся, получается.

Путём быстрых переговоров было принято решение ждать. Пятнадцать минут погоды не сделают. Повезёт, и неизвестные путники просто проедут мимо, не заезжая в посёлок. Если решат заехать — придётся отпустить Тревора восвояси. Перспектива, конечно, не очень хорошая. Хотя, кто его знает, как всё обернётся.

— Подъезжают, — доложил федерал Попов, которой совсем недавно пытался излить мне душу. — Численность не слабая, но понять, кто они, не получится. В голове колонны идёт обшитая железом шишига. Дальше два уродца-автобуса и непонятный грузовик. Завершают колонну старые джипы-уродцы. Вроде японские. Не разберёшь, потому что кулибины постарались. Пулемёты имеются, но не на всей технике. На этом всё. Встречайте их. Нам приказания будут какие?

— Сидеть и смотреть по сторонам — вот ваши приказания, — буркнул Боря Стрелков.

Наступила тишина. Минут пять-семь и приедут. Что из этого выйдет, можно только гадать.

— Почему ты чувствуешь людей, но не чувствуешь обезьяну? — поинтересовался я у берсерка.

Харрор медленно повернул голову и внимательно посмотрел на меня. Наверное, я так же бы смотрел на Андрюху, если бы тот сморозил какую-то глупость.

— Почему ты так решил, человек? — спросил берсерк.

— Как решил? — не понял вопроса я. — Ничего, вроде, не решал. Просто спросил.

— Нет, ты решил, — грозно сказал Харрор. — Мои уши меня не обманывают. В заданном тобой, человек, вопросе было отчётливо слышно утверждение. Оно, если кратко, звучит так: я не почувствовал чуфака. Отказываешься от своих слов, человек?

Андрюха, глядящий на берсерка как на дурака, спросил:

— Блин, Харорчик, ты чего завёлся то? Никита просто вопрос задал. Ты должен просто ответить на него.

— Я должен? — Харрор вскочил и грозно навис над нами. В лапе молнией возник меч. Дыхание, мощное, раздувающее огромную бронированную грудину, стало отчётливо слышно. Рычание речь: — Я никому ничего не должен. И я почувствовал чуфака. Если бы я его не почувствовал — кто-то из вас был бы уже мёртв!

Движение и меч со свистом рассёк воздух над нашими головами. Нам хватило ума не хвататься за оружие. С берсерком происходит что-то неладное. Надо разобраться. Первое, что я сделал — попросил:

— Харрор, пожалуйста убери меч. Мы тебе не враги. Это был просто вопрос. И на него можно просто ответить. Никаких утверждений, что ты не почувствовал чуфака. Никаких «должен». Не хочешь — не отвечай, но только успокойся.

— Гнев! — рыкнул берсерк и мощным взмахом рубанул мечом по стволу дерева. Лезвие глубоко вошло в сырую древесину и завязло в ней. Каким бы мощным не был берсерк и каким бы острым и прочным не являлся меч — полуметровой толщины ствол одним махом не срубишь. Достаётся бедному хвойному дереву — то лапой по нему стучит мишка, то мечом срубить намеревается. Радует, что не по нам рубанул.

На то, чтобы вытащить меч, Харрору понадобилось секунд десять. Клинок не хотел поддаваться. Приложив дикое усилие, берсерк всё-таки расшатал его и извлёк на свободу. Посмотрев на плоскую часть, запачканную смолой, неодобрительно сказал:

— Надо чистить. Я пошёл. Скоро вернусь…

И ушёл, оставив нас одних. Минуты две мы молчали, а затем Андрюха тихо сказал:

— Берсерки, они ведь психи. Шизоиды, самые настоящие. Им без боя — как наркоману без дозы. Угрх, кстати, предупреждал, что крыша может поехать у берсерков, когда этого не ждёшь. И говорил, что нужно осторожничать. Ты этого не слышал, Никита. Блуждал во снах. Тогда это было…

— Да… — протянул я. — Дела… Может нам берсерков на отряд Тревора отправить? Пусть разберутся. Пар выпустят.

— Не знаю, друган. Командовать, что и как делать берсеркам, мы не можем. Сам же знаешь, они вроде с нами, а вроде и нет. Хотят — вмешиваются. Не хотят — в стороне сидят.

— Ага. — Я кивнул. — Подождём, в общем, пока Харрор вернётся. Глядишь, снизойдёт до объяснений бронированный.

Спустя пять минут, когда стало ясно, что нежданная колонна проезжать мимо посёлка не намерена, Харрор не вернулся. Из глубины леса разок слышался чей-то басовитый, но явно недовольный рёв, но длился он всего секунду и оборвался так резко, что стало ясно — кто-то убил ревущее животное. Наверное, берсерк. Может выпустить пар решил, а может просто злобную тварь встретил. Хотя, равных Харрору в лесу встретить проблематично. Тот же гориллоид, самая крупная обезьяна этого мира, и, к тому же, плотоядная, хоть и на порядок крупнее, но против берсерка просто никто. Все помнят, как подкрался гориллоид к федералу и хотел сцапать его, но получил плоской частью меча по здоровой башке и понял — людей лучше не трогать. Сперва полежал в отключке, а потом уже понял. В этих лесах, кстати, гориллоидов нет. Есть другие, тоже опасные для человека создания, но людям они стараются не показываться. Знают, что для них это плохо кончится.

О берсерке пришлось забыть, потому что появились проблемы посерьёзнее. Я и Андрюха посёлка не видим, поэтому смотрим ушами. Слушаем переговоры.

— Липка встречает гостей, — доложила Раиса. Липка — липовый еврей, он же Азулай из Свободных.

Наш снайпер экстра-класса Раечка ютится на обустроенной на дереве позиции и видит посёлочек как на ладони. Всего позиций подготовлено три — только при таком условии она согласилась работать. И это понятно. Снайпер, ограниченный в позициях, заведомо мёртвый снайпер. Обнаружат-стрельнут-смерть. Но есть большой плюс — Раиса в данный момент просто наблюдатель и никто, кроме неё, не способен столь чётко рассказать картину происходящего. Высота решает.