Читать книгу - "Затишье перед бурей - Александр Михайловский"

Тем временем матросы «Герцога Эдинбургского» вели огонь из своих «берданок» по лезущим на борт арабам и кололи их штыками, а офицеры стреляли по абордажникам из револьверов. Артиллеристы, которые стояли в бездействии у своих орудий, пустили в ход банники, а кочегары, выбравшиеся из машинного отделения, били железными ломами по головам и рукам нападавших.

Русский мужик с ломом в руках – это страшно, а когда при этом его еще подняли с койки за час до побудки, и он зол как собака – это страшно вдвойне. Все головорезы, в числе первых рванувшиеся на русский корабль, были убиты, а трупы выброшены за борт и течение Шатт-эль-Араб унесло их в Персидский залив.

На сухопутном фронте патрули пластунов, подкрепленные донскими казаками, сперва остановились, сдерживая натиск «болотников», а потом, с подходом гренадер, погнали их назад. Поняв, что внезапный налет не удался, отряды болотных арабов стали оттягиваться обратно к себе в заросли, где они чувствовали себя полными хозяевами. Соваться туда вслед за ними Скобелев не собирался, обстреливать камыши из пушек – тоже.

Выехав на небольшой пригорок, мы с ним стали обозревать окрестности. Дальнейшие набеги из болот следовало пресекать на корню. А для этого надо было показать крутость, чтобы здешним «запорожцам» больше и в голову не пришла бы мысль о нападении на нас. Потери они понесут огромные, а добычи – ноль. Словом, чтобы впредь неповадно было.

Неподалеку от нас остановился в ожидании дальнейших распоряжений десяток кубанских пластунов, выведенных в тыл после подхода гренадеров. Командовал им пожилой вахмистр, седина в голове которого говорила о том, что ему, скорее всего, довелось поучаствовать и в Крымской войне.

Спешившись, генерал Скобелев подозвал вахмистра к себе.

– Вахмистр Павел Яковенко, – степенно отрапортовал генералу вахмистр, – командир первого десятка второй сотни кубанского пластунского батальона.

– А скажи-ка мне, братец, – спросил Скобелев, – что там у вас произошло.

Старый служака неторопливо, обстоятельно и подробно рассказал генералу, как они обнаружили людей, вышедших из тростниковых зарослей, как вступили с ними в перестрелку и, отбиваясь, стали медленно отступать к городу.

– Ну, братец, молодцом вы себя показали, не посрамили Кубань. Хвалю вас за службу, – сказал Скобелев, выслушав рассказ вахмистра, и повернулся в мою сторону. – Теперь, Вячеслав Николаевич, надо бы нам прикинуть, что с этими поганцами делать дальше?

– Та сжечь энтот камыш, ваше превосходительство, и всего делов-то, – ответил вахмистр на вопрос генерала.

– А загорится? – с интересом спросил я, глядя на волнующееся зеленое море тростника, освещенное восходящим солнцем. – Он же совсем зеленый.

– Та не, ваше высокоблагородие, – ответил вахмистр, – это он только снаружи зеленый, а снутри вполне себе сухой. В костер бросишь – будет гореть как порох. У нас в плавнях такого камыша полным-полно.

– Понятно, – сказал генерал Скобелев, жестом руки отпуская от себя вахмистра. – Вячеслав Николаевич, как вы думаете, если мы подпалим эти камыши, то старушка Европа на нас всех своих собак не спустит?

Я кратенько, в двух словах, объяснил Скобелеву – в какой интересной позиции из «Камасутры» видел всю эту Европу. Если надо, то сжечь к чертовой матери все эти заросли камыша. Во всяком случае, по ровному месту к нам уже больше никому не подобраться.

– Ну что ж, Вячеслав Николаевич, – сказал Скобелев, разведя руками, – скорее всего вы правы, и на эту самую Европу действительно следует наплевать. А наказать этих мерзавцев надо. Давайте попробуем поджечь камыш и посмотрим, что из этого получится.

Понятно, что сами мы с генералом камыш поджигать не стали. Вскоре вдоль края зарослей, с факелами в руках забегали гренадеры и казаки. Пламя, сначала слабое и робкое, неохотно охватило в нескольких местах сухую траву, а потом как-то неожиданно взметнулось гудящей стеной до неба и с ревом и треском, поднимая закрывающие солнце тучи дыма и пепла, двинулось вглубь, раздуваемое слабым ветерком, идущим со стороны Персидского залива.

Горящие стебли тростника подхватывались восходящими потоками воздуха, перелетали через протоки и поджигали новые, еще не задетые огнем участки. Там, где огонь уже потух, оставалась лишь почерневшая и дымящаяся земля с торчащими из нее короткими обугленными пеньками. Горел даже тот тростник, который рос прямо над водой, огонь не щадил никого и ничего. Кто бежал – бежал, кто замешкался и не успел, тот задохнулся в дыму или сгорел в пламени пожара.

Оставив на месте только патрули, генерал Скобелев приказал возвращать войска в расположение. Вернулись в Басру и мы. Урок болотным арабам был преподан, и теперь оставалось ждать – как они на него отреагируют.

13 (1) января 1878 года. Туркестанское генерал-губернаторство. Ташкент. Соборная площадь. «Белый дом» – резиденция генерал-губернатора Константина Петровича фон Кауфмана

Генерал-майор Столетов Николай Григорьевич

Как в Святом Писании говорится: «Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои». «Вот так и моя жизнь, – думал я, снова оказавшись в Туркестане. – Сюда я приехал десять лет назад подполковником и отсюда уехал год назад генерал-майором, чтобы быть назначенным начальником Болгарского ополчения». Но особо погеройствовать в начавшейся войне с Турцией мне не пришлось. Лишь только мои ополченцы начали хоть что-то понимать в военном деле, как Османская империя оказалась повержена, султан пленен, а болгары получили с пылу с жару уже готовое самостоятельное государство с герцогом Лейхтенбергским в качестве великого князя. Ополчение стало регулярным войском Болгарии, а я оказался не у дел.

А причиной всего случившегося стала эскадра адмирала Ларионова, невесть откуда появившаяся у входа в Дарданеллы, хотя до того никто никогда о ней не слышал. Но ее солдаты и матросы оказались самыми настоящими героями. С боем прорвавшись через Проливы, они внезапным ударом взяли штурмом Стамбул и водрузили над ним Андреевский флаг. И вот теперь Османская империя исчезла с карты мира, а вместо нее появилась Югороссия.

Потом много еще чего произошло самого разного. Окончательный разгром Турции, сражение у Саламина, где югоросский крейсер «Москва» уничтожил всю Средиземноморскую эскадру англичан. Далее было злодейское убийство императора Александра II в Софии, свидетелем которого я стал. В тот злополучный день мне случилось ехать в десяти шагах позади государя, и все произошло на моих глазах.

Новый император Александр III, похоже, решил всерьез взяться за британцев, которые, как было объявлено, оказались причастными к цареубийству. Англия оказалась в блокаде, Суэцкий канал, а затем и Мальту захватили российские войска при поддержке кораблей югороссов, а Гибралтар находится в осаде. Государь не забывал и об Азии. Начал свой Персидский поход – шутники назвали его новым походом Александра Македонского – генерал Скобелев-младший, мой старый приятель по Туркестану. А потом подошла и моя очередь.