Читать книгу - "Новый дом - Хайдарали Мирзоевич Усманов"

– Где ты? Где? – Иногда уже начинал сам с собой разговаривать учёный. И… Тут раздался глухой вой тревожной сирены. Один… Второй… Зал затрясли вибрации. Автоматическая система станции подняла тревогу уровня “красный код”. Профессор Литсир резко обернулся. Дисплей стоявшего поблизости терминала загорелся красным.

– Не может быть… – На проекционном экране возникла астрокарта системы. Несколько багрово красных точек дрожали в автоматической разметке разведывательных станций, что были разбросаны в самых подходящих точках пространства. Они передавали зашифрованное, но уже обрабатываемое изображение. И в этот раз это была огромная, угловатая тень, выходящая из дальней точки гиперпространственного узла, что плавно и весьма спокойно двигалась с пугающей уверенностью к центру системы.

– Прибытие корабля… Класс корабля… Тяжёлый… Уточнение… Сверхтяжёлый… Классификация… Не поддаётся… Подходящее определение… Тяжёлый линкор… – Казалось, что даже голос автоматического системного ИИ внезапно дрогнул – Описание подходит к кораблю, чьё описание помечено маркером – „Клинок Пустоты“…

– Что?! – Профессор резко вскинулся, словно от пощёчины. А потом он замер. На экране уже шёл поток сопровождающих данных – энергетический профиль, размеры, сигнатура ИИ, всё совпадало. Это был тот самый корабль, чей хозяин его так интересовал.

– Где отчёт от агента? – Глухо прохрипел он, пробегая пальцами по консолям. Но ничего так и не нашёл. Пусто… Абсолютная тишина… Агент так и не вышел на связь. Ни заранее обговоренных сигналов… Ни резервных каналов… Ни тревожных маячков… Ничего не было… И тогда Оурен Литсир почувствовал, как к горлу подступает страх. Тот самый, который не зависит от логики, ни от академического рассуждения, а именно от первичного, древнего инстинкта выживания.

– Он… Идёт за мной? – Прошептал профессор. – Не может быть. Это совпадение. Это ошибка в системах опознавания… Или…

Он посмотрел на артефакты. На лабораторию. На схему исследования. На капсулу, где должен был лежать тот самый разумный. И в его голове, словно гулкий перезвон, прозвучала мысль:

“Я не объект исследования. Я – следующий экспонат.”

Сигналы тревоги, сперва прерывистые и сухие, как редкие удары в колокол, внезапно приобрели оглушающий, истеричный тон. Казалось, что вся станция завыла в ультразвуковом спектре, так, что даже в звукоизолированной лаборатории, защищённой от любых воздействий, чувствовалась вибрация паники, бегущая по технокостному каркасу научного комплекса.

– Обнаружено: множественные сбои внешних сенсоров класса R-7. Разведпосты 3, 6, 11 не выходят на связь. Сбой в спектральной синхронизации. Ошибка идентификации целей.

– Что за…? – Растерявшийся профессор смахнул пот со лба, и его слегка подрагивающие пальцы забегали по панели. – Это невозможно. Все узлы обновлены вручную. У нас независимые цепи!

На голограмме системы, зависшей над центральным пультом, точки разведывательных станций одна за другой становились серыми. Словно кто-то выключал их, не просто ломал, а… переводил в другой режим работы. Неизвестный, несанкционированный, невидимый.

– Сбросьте ключевые коды защиты! Включите резервную оптику! – Крикнул он технику, мечущемуся в соседнем отсеке по внутреннему каналу. Но ответа не было. Только гул. Как будто линия мертва. И тут раздался первый крик. Нечленораздельный. Дикий. Не цифровой сигнал, не синтетический сбой, а живой вопль, срывающийся от ужаса. Потом второй. Третий. Сразу на трёх частотах.

– Они исчезают… всё… пропадает… мы… мы ослепли!

Это была военная частота. Он не должен был её слышать. Но кто-то открыл канал на аварийной переадресации. Видимо это были результаты действий отчаявшихся защитников, потерявших контроль над системой.

– Орудия не откликаются! Платформа “Дериан-9“ ушла в локальный автономный режим! Пытаемся вручную – коды доступа не работают! Система реагирует, как будто ждёт других команд…

После такого известия, профессор Оурен Литсир резко развернулся к отдельному блоку, где отслеживались сигналы с двух стационарных платформ – старых имперских монстров, когда-то бывших боевыми линкорами, теперь же являвшихся костяком обороны этой Звёздной системы. Но сейчас даже их сигнатуры замерцали. На экране побежали строчки диагностики:

“Изменение цепей приоритета. Внешний управляющий сигнал подтверждён. Прекращение связи с основным командованием.”

– Что?! Кто дал им альтернативный управляющий протокол?! Они не должны принимать внешние команды без моего подтверждения! – Он снова заметался между панелями, подключаясь к центральному ядру командования. Но теперь даже голограмма аванпоста начала дрожать. Его внутренние турели отключались. Противоабордажные отсеки – изолировались. Орудийные башни не вращались. И даже станция начала деградировать в функциональности. И всё это происходило без взрыва, без атаки, без визуального вторжения.

– Нет… это не штурм… – Профессор вытер лицо дрожащими руками. – Это какой-то… Демонтаж…

Сейчас он чувствовал, как сейчас даже атмосфера вокруг него становится чужой. Как будто даже эта станция, его станция, больше не подчиняется ему. Его голос больше не слышат… Команды не проходят… Коды не принимаются… Даже высший уровень допуска, оформленный через теневые бюрократические лазейки Республики, больше ничего не значил. Научная станция… Его лаборатория… Самое святое… Оурен Литсир тут же вернулся в центральное ядро, в отсек, где располагалась управляющая матрица – стеклянная сфера с опутанным кабелями и вентильными кольцами ядром ИИ.

– Подключение вручную. Биометрический ключ: В-08-Литсир -архив-доминион… запуск.

…ОТКАЗ.

– Подключение экстренное. Учёный первого ранга. Протокол Теневого Совета.

…ОТКАЗ.

Сфера слегка подсветилась. Мерцание шло в другом ритме.

– Она больше не моя. – Осознав возникшую катастрофу, глухо прошептал он, медленно оседая на пол. Его руки дрожали. Сердце стучало так громко, что заглушало даже звук гудящих реле. Он чувствовал себя не дирижёром, а музыкальной шкатулкой, забытой в чужом доме. Его станция, его технологии, его защита… Всё было перехвачено.

Не он здесь теперь проводит эксперимент. А он – его часть. С потолка сорвался один из технических дроидов. Он не приближался. Просто завис. Наблюдал. Камера моргнула, как живой глаз. И профессор, нервно икнув, закрыл глаза. “Клинок Пустоты” действительно пришёл за ним. И теперь все системы станции ждали именно его приказа. Потом профессор Литсир заметался по коридорам, словно одержимый. Его лабораторная мантия уже давно не скрывала потливого, дрожащего тела, а слипшиеся седые волосы, что липли ко лбу, будто мокрая паутина. Панели вызывных терминалов отказывались реагировать, срывая его истеричные приказы на экране уведомлением:

“СЕТЕВАЯ ПРИВЯЗКА УТРАТИЛА ЦЕЛОСТНОСТЬ.

СЛУЖЕБНЫЕ КАНАЛЫ ПЕРЕОРИЕНТИРОВАНЫ.

ПРИОРИТЕТНЫЙ ДОСТУП УТРАТИЛ ПОЛНОМОЧИЯ.”

– Я – главный координатор станции! Я учёный-куратор с прямым допуском через Деканат Теневого Архива! – Он разъярённо бил по терминалу, как по мёртвому сердцу, пока тот не лопнул под ладонью хрупким синим стеклом И последний полученный пакет связи из внешнего кольца станции пробился сквозь общую помеху как крик с тонущего корабля:

“…Повторяю, с „Клинка Пустоты“ вышли объекты! Поведение – десантное! Объём