Читать книгу - "Новый дом - Хайдарали Мирзоевич Усманов"

было оставлено в рабочем состоянии, ничего не саботировалось. Но при необходимости – достаточно будет одного сигнала, чтобы вся станция погрузилась в молчание или самоуничтожилась. Кроме того, несколько “паучков” расположились в лабораторных интерфейсах, откуда можно было при желании перехватить все текущие исследования и переслать их на “Клинок Пустоты”.

Серг с явным удовлетворением просматривал обновившийся статус: “Научная станция: статическая инфильтрация завершена. Пассивный контроль активен. Система самоуничтожения заблокирована и привязана к внешнему импульсу класса ‘чёрная команда’.”

Так что всего лишь через пару суток после начала операции, Серг и Хорус собрались в командной рубке “Клинка Пустоты”. Огромная голографическая модель звёздной системы перед ними мигала зелёными зонами, где зондовые группы достигли успеха.

– Все ключевые точки под контролем, – подтвердила Сима. – Я получаю телеметрию с обоих линкоров, станции и аванпоста. Минные массивы – помечены, маршруты построены. Уровень риска понижен до минимума. Мы можем входить в систему.

Серг молча кивнул.

– Отлично. Тогда… Начнём охоту…

Смена позиций

Оурен Литсир уже привычно сидел в своём гравитронном кресле, медленно вращаясь в тишине основного зала сектора наблюдения. Вокруг него, за панорамным куполом, плескалась не чёрная, а багрово-серебристая темень – отражение гравитационной аномалии, медленно дрожащей в пространстве, как рваная ткань, натянутая между двумя измерениями. Его пальцы барабанили по обшивке кресла – нервно, бессознательно. Мониторы по кругу выдавали потоки данных: спектры, фазы, неидентифицированные пульсации, импульсы флюидов – всё это словно кричало, что они рядом. Древние. Но мозг профессора отказывался погружаться в анализ. Его мысли были захвачены другим.

– Где он… Где этот ублюдок пропадает? – Резко хмыкнув, он вздохнул, заставляя себя встать. Тяжёлый серо-бежевый халат учёного скользнул по полу. По пути, он автоматически взглянул на голограмму – схема лаборатории уже была подготовлена. Центр вивисекционного модуля, резервуары с реагентами, биопротоколы диагностики, оборудование для нейроинтерфейса… Всё. Всё было готово для приёма того самого субъекта. Того самого, кто прибыл на странном корабле под названием “Клинок Пустоты”.

Оурен чувствовал это нутром: существо, с которым они столкнулись, не принадлежало этому скоплению звёзд. Ни одна из рас, официально признанных Конгрегацией, не обладала таким набором нейронных сигналов, такими колебаниями в резонансном контуре плоти, такой реакцией на психотронные поля. Это была находка. Нет! Это было откровение. И только он, профессор Литсир, должен был быть тем, кто раскроет природу пришельца.

Продолжая размышлять, он прошёл в нижнюю секцию, лабораторный отсек 3-Б. Силовые шлюзы бесшумно открывались перед ним. На внутренней платформе в медкапсуле уже был установлен блок фиксирующих имплантов, ксенобиохимические фильтры, два дроида-вивисектора и один сканер сознания второго поколения, модернизированный вручную.

– Представь заголовки, – пробормотал он себе под нос, – “Первое исследование трансзвёздного разума. Прорыв, навсегда изменивший представление об эволюции разума во Вселенной…”

Он даже видел себя стоящим на трибуне, под светом прожекторов. Нобелианский приз, республиканский гранд, приватизированная исследовательская станция в системе Хар-Тар… Но для этого нужно было одно – добыча. А потом и должным образом проведённые исследования.

– Агент… Где же ты? – Он снова взглянул на пустой терминал. Сигналов не было. Ни одного обновления. И это его бесило. Он выбрал лучшего. Самого надёжного. Того, кого боялись даже в теневой бирже. Его архивы были полны свидетельств: завершённые контракты, исчезнувшие цели, саботаж высокоуровневых объектов. Без компромиссов, без поблажек. И в то же время – деньги. У Оурена Литсира их не было в избытке. Эта научная станция – пусть и внушительная – не финансировалась напрямую Республикой. Всё держалось на частных вложениях, старых контрактах, и даже разовых подачках. И если сейчас Оурен Литсир потеряет этот шанс, то он останется с этой аномалией и горами флуктуационных данных – без применения… Без славы… Без прорыва…

В какой-то момент его охватил страх, будто добыча уже упущена. Что этот пришелец, этот странный индивид, по которому гуляли слухи, банально исчезнет, ускользнёт, растворится в тенях галактики. Или, хуже того – сам найдет его. Но нет… Посланный за ним агент был профессионалом. Он не проваливал заданий. Оурен Литсир заплатил всё, что было затребовано. И даже немного сверх. За точность. За скорость. За молчание.

Он быстро прошёл обратно в главный центр станции. Сел перед консолью. И хмуро посмотрел на всё тот же багрово-серый поток на обзорном экране. Та же безмолвная аномалия, колышущая пространство… Та же пустота на канале связи… Он опустил голову в ладони. Его сердце, словно предчувствуя какие-то неприятности, сейчас билось достаточно громко… Он был на грани бессилия – и предвкушения. Потому что если добыча поступит, то он практически сразу вскроет её. Изучит её. И переродится вместе с ней. Вопрос был только в одном… Что случилось с агентом, который почему-то до сих пор не соизволил сообщить нанимателю “приятные” новости? И не станет ли сам Оурен Литсир объектом для чьих-то более сложных планов?

Некоторое время спустя профессор Оурен Литсир вновь оказался в центре главного лабораторного комплекса, на верхнем ярусе наблюдательной галереи, уставившись на витринные блоки со стеллажами артефактов. За толстыми слоями защитного стекла покоились предметы, возраст которых превышал всё, что могла вообразить история разумных рас нынешней галактики: псипроводящие фрагменты сплавов, кристаллы с затухшим, но стабильным квантовым излучением, фрагменты неизвестных органоминеральных форм, некогда явно бывших частью чего-то… живого. Или полуживого.

Он неотрывно смотрел на сферу из сверкающего серо-янтарного вещества – один из самых загадочных артефактов. При соприкосновении с определёнными тканями она начинала издавать импульс в микрофазовом диапазоне, реагируя лишь на определённые структуры ДНП (динамической нейроплазмы), встречающейся только у существ, имеющих в себе след древнейших связей с Древними – исчезнувшей расой, чей след старый учёный мечтал проследить сквозь геном захваченного субъекта.

– Ты будешь моим прорывом! – Прошептал он, мысленно обращаясь к ещё не доставленному индивидууму. Его план был прост, как хирургический надрез. Биополевой анализ… Изучение поля существа вблизи артефактов с записью резонансов… Вивисекционное картирование: вскрытие тканей и анализ их взаимодействия с древними технологиями… Молекулярный резонанс: попытка активировать древние устройства при помощи нейронных субстратов, извлечённых из мозга испытуемого…

Да. Он понимал, что этот разумный никогда сам не согласиться на подобные безумные эксперименты. Но мораль, согласие, добровольность – всё это для него были всего лишь пустые термины. Профессор считал, что тот, кто владеет знанием, имеет право на всё. Он ведь хотел получить всё это не ради пыток, не ради садистского удовольствия – а ради истины, ради познания самой ткани реальности.

Он уже готовил уникальные ферментные растворы, настраивал сенсорные микрополя, пробуждал системы глубинной модуляции в приборе синтеза. Каждый инструмент – это