Читать книгу - "Вечный союз - Уильям Форстен"

– Привал десять минут, – объявил он и опустился на землю.

Прозвучал сигнал горна, подхваченный по всей колонне и эхом прокатившийся по степи. Послышались вздохи и стоны измученных людей, громыхание оружия и сброшенной на землю поклажи.

– Вам плохо, сэр? – спросил Буллфинч.

– Мне просто нужно пару минут отдохнуть, – ответил Эндрю. Ему было неудобно за свою слабость. Он так и не смог приспособиться к этой убийственной летней жаре – она вытягивала из него все силы. Не раз во время марша он благодарил судьбу за то, что, как офицер, может ехать верхом, в противном случае он, наверное, упал бы замертво на дороге. Товарищи по полку не ставили ему эту слабость в вину, и тем не менее она была унизительна.

– Через два часа зайдет солнце, сэр. – К нему с сочувственной улыбкой приближался по высокой траве командир воздушного шара Хэнк Петраччи.

– Ох, Хэнк, это еще нескоро. Жаль, что здесь нет твоего воздушного шара.

– Да, лететь на нем было бы несравненно приятнее, чем плестись по жаре. – Еще раз улыбнувшись, Хэнк отдал ему честь и, отойдя на несколько футов, с усталым вздохом повалился в траву.

Внезапно он ощутил, что его накрыла тень. Подняв голову, он увидел, что Григорий вместе со вторым ординарцем, вбив в землю колья, натягивают тент. Эндрю было уже наплевать, как это выглядит и что о нем подумают, главное – он чувствовал, что они спасают ему жизнь. Затем откуда-то полилась вода, и холод, пробежавший по спине, заставил его вздрогнуть. Мундир он скинул еще час назад на последнем привале и ехал теперь в одной рубашке с жилетом. Шок от холодной воды был таким неожиданным, что ему на миг показалось, будто он теряет сознание.

– Ты заработаешь так солнечный удар, Эндрю.

– А, мой недремлющий страж! Присаживайся, Эмил.

– Я не для того спасал тебя под Геттисбергом, чтобы ты уморил себя в этой забытой Богом пустыне, – проворчал Эмил, присев рядом с Эндрю на корточки и заглядывая ему в глаза. Затем он кивнул кому-то стоявшему у Эндрю за спиной, и холодный душ опять окатил его. Эндрю начало трясти.

– Прилягте, полковник, – произнес Эмил, приложив руку к его лбу.

– Если я лягу, то уже не поднимусь. Нам нельзя задерживаться.

– Последние два часа люди валятся, как дохлые мухи. По крайней мере четверых так и не удалось привести в чувство.

Эндрю протянул ему телеграмму.

– Чтоб им пусто было, – прошептал доктор, прочитав ее. – Они таки предали нас.

Эндрю смежил веки, но солнечные блики продолжали плясать у него в глазах. Надо было сосредоточиться, иметь ясную голову.

Он все-таки лег на спину и тут же почувствовал холод у себя на груди. Открыв глаза, он увидел Григория, глядевшего на него чуть ли не с материнской тревогой.

Эндрю слабо улыбнулся:

– Сейчас все пройдет, сынок.

– Попейте немного, сэр.

Приподняв голову, он потянулся к чашке.

– Медленнее, медленнее! – вскричал Эмил. Эндрю осторожно смочил водой пересохший язык и пропустил ее в горло. Желудок его конвульсивно сжался, и он подавил приступ тошноты, боясь, как бы драгоценную жидкость не выбросило обратно.

«Не расслабляйся, работай головой», – приказал он себе, но ему очень хотелось уснуть. Он опять закрыл глаза.

«Как там Винсент?» – мелькнула мысль. Он резко сел. Эмила рядом не было. Вместо него были Григорий и Буллфинч.

– Я что, уснул?

– Всего на пару минут, сэр, – ответил Буллфинч.

– В телеграмме ничего не говорилось о Готорне. Надо немедленно продолжать путь.

Взяв оловянную кружку из рук Григория, он медленно допил ее содержимое. Желудок на этот раз не протестовал; каждая капля, казалось, впитывалась всеми порами его тела.

– Трогаемся, – сказал он, поднимаясь на ноги.

– Эй, эй! Спокойнее! – К нему опять подскочил Эмил.

– Нечего на меня покрикивать. У нас в этом городе Готорн со своими людьми. Он сказал, что будет держаться, пока мы не придем на выручку, и действительно будет, я его знаю. Дорога каждая минута. Горнист, труби выступление.

Прозвучал призывный сигнал, подхваченный другими горнистами и отозвавшийся эхом вдали. Со стонами и проклятиями люди стали строиться. Некоторые задерживались, склонившись над теми, кто был не в силах подняться, и вытаскивали их из высокой травы на обочину дороги.

– Я собираюсь отдать приказ, чтобы часть людей осталась с теми, кто не может двигаться, – произнес Эмил тоном, показывавшим, что он не потерпит никаких возражений. – Если мы натянем тенты и оставим им воду, они отойдут. Иначе многих мы просто не досчитаемся.

Эндрю кивнул, соглашаясь. – Пошли, Меркурий, прогуляемся.

Не оборачиваясь, Эндрю двинулся вперед, держась за седло и старательно передвигая ноги.

Опять перед ним возникло видение. Кэтлин бежала впереди него, смеясь. Ее обнаженное белое тело было таким соблазнительно прохладным; груди при каждом шаге прыгали вверх и вниз. Он тоже смеялся – над тем, что она носится по степи в чем мать родила, да еще по снегу. Просто чокнутая.

Потом ему казалось, будто он неспешно едет верхом. А на него старческим взглядом смотрит этот мальчишка, Винсент. С него стекает вода.

«– Вы велели мне явиться на закате и доложить, сэр».

«Нет-нет, это же было во время войны. Но какой? Тугарской? Или под Геттисбергом? Нет, там был Джонни, его младший братишка, он лежал мертвый. А Винсента тогда еще не было в полку. Значит, это Тугарская война».

«– Почему ты такой мокрый, Винсент? Мы же в городе».

«– Мокро. Всюду мокро».

Он открыл глаза, но было по-прежнему темно. «Боже, неужели я ослеп?»

Что-то вспыхнуло. Он испуганно схватился за револьвер и оглянулся. Еще одна вспышка прорезала темноту. Рядом слышался смех и плеск воды.

Почему-то и вправду было мокро. Посмотрев вниз, он увидел, что вокруг его ног бурлит темная вода.

– Где я?

– Это река, сэр.

Григорий, будто ребенок, в восторге брызгал на него водой.

Бессмысленно улыбаясь, Эндрю огляделся в сгущавшихся сумерках. Вокруг него тысячи солдат плескались в прохладном потоке, смеясь, кувыркаясь, зачерпывая воду ладонями.

– Как мы тут очутились? – прошептал он.

– Что вы сказали, сэр?

– Я помню, ты натягивал тент и поливал меня.

– Это было несколько часов назад, сэр. Примерно. – Ничего себе! – пробормотал Эндрю. Опять вспышка. На западе, почти у самого горизонта, он успел разглядеть разветвленную молнию. Донеслось первое слабое дуновение прохладного ветерка.