Читать книгу - "Там, где горит земля - Александр Поволоцкий"

— И это было учтено. Выведение штурмовой дивизии в резерв есть признак доверия, — столь же церемонно и витиевато ответил генерал, без единой секунды промедления, но и без торопливости. – Старая гвардия ждёт своего звёздного часа, так сказать.

— Не могу согласиться, — продолжал гнуть свое Томас. – Если бы это было рядовое механизированное соединение – да, безусловно. Но штурмдивизия – даже не танковая.

— И все же вы останетесь там, где указано, — генерал решил, что пора сворачивать беседу. – До того момента, когда я решу, что пришло ваше время.

Томас почувствовал себя странником в пустыне, который долго и упорно стремился к дворцу, пальмам и фонтанам, а достигнув их обнаружил, что это всего лишь мираж, который рассыпается в прах и песок прямо в руках. Протекторат и Фабрика жизни таяли на глазах, уходя в недостижимую даль.

— Это – неразумное и нецелевое использование сильной боевой единицы, — Томас отбросил вежливую маску и пошел напролом. – Я буду вынужден обратиться напрямую к Координатору.

— Господин Фрикке, — благодушно отозвался генерал. – Вам придется решить непростую дилемму с самоопределением.

Он на мгновение задумался, подбирая формулировку, Томас приподнял бровь.

— Вам предстоит решить, кто вы – командир, или политик. Если сейчас вы нобиль, сподвижник Координатора и член внутреннего круга партии, то мне не совсем понятно, зачем на вас военная форма? Вам следует снять её и покинуть зону военных действий. Если же дивизионный командир, то я более вас не задерживаю и объявляю устный выговор за нарушение субординации.

Томас молчал, только тяжелые желваки перекатывались под кожей лица, выдавая нешуточную внутреннюю борьбу.

— Я могу надеяться, что планы относительно штурмовой дивизии могут быть… пересмотрены? – выдавил он, наконец, едва ли не с зубовным скрежетом.

— Я, как и мой отец, дед и прадед привык отдавать отчет в своих действиях только вышестоящему командованию, — сообщил генерал, чуть наклоняясь вперёд. — А его над нами много никогда не было. Вы все узнаете в свое время.

Томас стиснул зубы, медленно встал. Переборов бушующую в сердце бурю, резким движением надел, буквально накинул на голову форменную фуражку. Четко вскинул руку вперёд–вверх и, печатая шаг, покинул зал.

* * *

Когда‑то, когда Петр Зимников был очень маленьким и жил у дяди, взявшем себе ребенка после безвременной смерти родителей, он попал в океанариум, один из первых настоящих «маленьких океанов» в России. На Петю произвели неизгладимое впечатление акулы и касатки – существа совершенно разные по физиологии, и одновременно невероятно похожие внешне. Рыба и кит – живые инструменты охоты, заточенные природой разными способами, но для одной цели. Сейчас, стоя рядом с танкоистребителем, полковник, разменявший шестой десяток, вспомнил то детское, восторженное, и одновременно боязливое ощущение.

Первоначально машина должна была называться «Горынычем», но имя перехватил тяжелый самоходный огнемет, поэтому истребитель назвали немного чуждо, но по–своему красиво и звучно – «Дракон». Как это обычно случается с военной техникой, схемы и рисунки совершенно не передавали ощущение плотно упакованной мощи, скрытой силы, ждущей своего часа.

Истребитель очень сильно походил на танк, собственно, он и был сконструирован на облегченном и модернизированном шасси «Балтийца», что роднило сухопутный ракетоносец с «Диктатором». Но из‑за плоской и очень широкой, словно растекшейся по всему корпусу башни без пушки, машина казалась огромным и злобным клопом на гусеницах. Вроде и опасен, но чем и с какой стороны – непонятно. Это несоответствие привычному образу танка удивляло и настораживало.

Акула и кит, снова вспомнил Зимников. Каждый опасен по–своему, но все равно – опасен.

— Жаль, нет времени, — коротко сказал он командиру особого истребительного батальона. У того был обычный черный комбинезон, но с непривычной эмблемой на рукаве – маленькая ракета, расположенная горизонтально, и три языка пламени над ней, будто маленький костерок. – Сейчас только самое главное – сколько вас и что можете?

Подполковник Георгий Витальевич Лежебоков в некотором замешательстве оглянулся на свое подразделение, вытянувшееся длинной колонной на дороге. Но думал он недолго.

— В двух словах? – уточнил он.

— Можно в трех, но не больше, — нетерпеливо согласился Зимников. – Все опять через… Мне придали ваш батальон, но из‑за секретности техники я о нем ничего не знаю. И мы выдвигаемся по тревоге всей бригадой, так что подробно знакомиться и все прочее будем уже на ходу.

— Понял. Итак, особый бронеистребительный батальон. Три роты по семь машин, итого двадцать одна. По штату положены ещё взвод разведки, взвод связи, инженерно–сапёрный взвод, но их пока нет. Но есть хорошая подвижная ремонтная мастерская, отголосок прежнего штатного расписания, по которому должно было быть четыре роты по девять машин. Можем ремонтировать и себя, и бригадную технику.

— Боевые возможности? – отрывисто спросил Зимников.

— Тринадцать ракет на машину, перезарядка автоматическая, скорострельность – один выстрел на тридцать секунд. Можно и быстрее, но тогда механизм заедает. Теоретически пробивается любая броня, практически – как повезет. Днём мы достанем танк на дистанции до трех, а если повезет – до четырех километров. Есть аппаратура для ночных стрельб, — подполковник чуть замялся. – Но я бы на неё не рассчитывал. Ночью можно более–менее прицельно стрелять метров на шестьсот–семьсот, не более.

— Противоатомная защита есть?

— Антирадиологический подбой рабочего отсека, герметизация и фильтры на вентиляторах.

Над видневшимся вдали основным заводским корпусом взлетела жёлтая ракета. Прогудел клаксон, взревело сразу несколько дизелей – тягачи прогревались. Слышались резкие слова команды.

— Ближний бой? – уточнил полковник.

— Беззащитны, даже пулеметов нет, — развел руками противотанкист.

— Ясно, — Зимников определенно пребывал в замешательстве, не в силах однозначно оценить пользу нового усиления. – Можете произвести пробный запуск? Чтобы я посмотрел, как работаете? Подходящая мишень найдётся.

— Можно. Но каждый наш выстрел – это двадцать тысяч рублей. Запасных ракет нет, не подвезли, так что в бою будем действовать только возимым боекомплектом.

— А вывести ракету в боевое положение?

— Тоже можно, но она автоматически встанет на боевой полувзвод, с раскрытием стабилизаторов. Обратно уже не убрать.

— Ясно, подарок можно подержать, но нельзя развернуть. Что ж… — полковник чуть призадумался. – Давайте за нами, держитесь за «механиками». Сейчас я вам придам кого‑нибудь из автобата, чтобы не потерялись и не вклинились в основные колонны. Будете пока резервом, а там подумаем.

— Слушаюсь, — подполковник отдал честь. – Разрешите выполнять?