Читать книгу - "Побочный эффект - Вадим Юрьевич Панов"

* * *

— Оставайтесь в своих домах и квартирах. Сведите к минимуму контакты с окружающими. Используйте защитные маски или респираторы. Не выходите из дома без крайней необходимости!

Кравец убрал звук и посмотрел на Джереми Янга, директора московского бюро Департамента биологической безопасности:

— Это серьёзно?

— Абсолютно серьёзно, — подтвердил Янг.

— Такие меры принимаются при угрозе вируса, распространяемого воздушно-капельным путём, — заметила сидящая рядом с Кравецом Альбертина. — А ты говорил, что он передаётся только через кровь.

— Первый штамм передавался исключительно через кровь. Теперь вирус мутировал. — Янг выдержал паузу. — Или террористы запустили следующую версию.

— Зачем, в таком случае, они показали первый штамм? — не поняла Альбертина. — Привлечь наше внимание?

— Глупость какая-то, — проворчал Кравец.

— Поймаем того, кто всё это устроил — узнаем, — пообещал Янг.

— А вы поймаете?

Вопрос повис в воздухе.

— Джереми, расскажи, что происходит? — попросила Альбертина, которая не хотела ни смущать, ни раздражать директора бюро. — В первую очередь меня интересует возможность покинуть город.

— Нет, — качнул головой Янг.

— Нет? — прищурился Кравец. — Что значит «нет»?

Он не понимал, как можно в данном случае услышать «нет» — ведь речь шла о жизни и смерти.

— У меня есть чёткие инструкции, — твёрдо ответил директор бюро. — Только в случае крайней необходимости.

— Инструкции на наш счёт? — уточнила Альбертина.

— Они боятся, — объяснил Янг, и так ответил на вопрос. — Они очень сильно испугались и никого не выпустят из Москвы. Во всяком случае, в ближайшее время.

— Так вот почему я ни до кого не могу дозвониться. — Кравец выругался. — Уроды.

Янг оставил заявление владельца «General Genetics» без комментариев.

— В таком случае, давайте обсудим безопасность зоны Би-3, — предложила Альбертина.

— Введён в действие план «Крепость», — тут же ответил Янг. — Охрана удвоена, все сотрудники зоны, включая моих людей и служащих корпораций, находятся здесь. Покидать территорию им запрещено.

— А их семьи?

— Тоже здесь.

— Тебе не плевать на их семьи? — удивился Кравец.

— Защищать своих детей они будут с большей яростью, чем нас с тобой, — улыбнулась Альбертина.

Янг кивнул, показывая, что полностью согласен с выводом молодой женщины. Кравец же на мгновение поджал губы, но сдержался и тут же спросил:

— Будем защищать весь лес?

— Мы не можем позволить себе распылять силы, — ответил директор бюро. — Въездной КПП работает, но в случае возникновения проблем сотрудники отступят без дополнительного приказа. Территорию мы контролируем с помощью беспилотников, но в целом сосредоточимся на охране собственно зоны. Внешнее ограждение под напряжением, а также я распорядился поднять вторую стену… — У нас и такая есть?

— Она находится позади основной и превращает три корпоративные башни в единую цитадель. Не волнуйтесь, господа, в Би-3 вы в полной безопасности. Запасов хватит минимум на месяц. В самом же крайнем случае…

— Мы улетим, — закончил за него Кравец.

— Совершенно верно. — Янг даже в лице не изменился.

— Спасибо, Джереми. Не знаю, как Альбертину, но меня вы успокоили.

Последнюю фразу Кравец произнёс тоном «а теперь — до свидания», и понятливый Янг поднялся с кресла.

— У меня масса дел, господа, с вашего позволения, я откланяюсь.

— Конечно.

Кравец проводил директора бюро взглядом, а когда за ним захлопнулась дверь, резко повернулся к молодой женщине:

— Твоих рук дело?

— Эдди? — Альбертина ответила Кравецу изумлённым взглядом. — С чего ты взял?

— Ты хочешь оказаться за столом и…

— Эдди, я хочу оказаться за столом, а не сломать его, — перебила Кравеца женщина. — Ты действительно не видишь разницы?

— Я вижу разницу, но знаю, что ты готова на всё!

— Объясни, пожалуйста, потому что я не поспеваю за ходом твоих мыслей. — Альбертина добавила к ответу выразительный взгляд. — И, пожалуйста, налей себе чего-нибудь крепкого — тебе нужно успокоить нервы.

Несколько секунд Кравец тяжело смотрел на молодую женщину, затем поднялся, подошёл к бару, налил в бокал коньяка, но возвращаться в кресло не стал. Сделал большой глоток и, вновь переведя взгляд на Альбертину, бросил:

— Вирус обрушит рынок!

— Объясни, пожалуйста, как это у него получится?

— Пожалуйста! Вирус бьёт по генофлексу, вызывая разлом. Как следствие, возникает чудовищная паника… В общемировом масштабе…

Он замолчал. Она не мешала ему думать. Он налил себе ещё коньяка. Она улыбнулась.

— Что мне в тебе всегда нравилось, Эдди, так это твоя эмоциональность. Большинство наших друзей чересчур прагматичны, холодны, но ты сначала чувствуешь и только потом думаешь. Многие считают это недостатком, но именно это меня в тебе привлекает. Это делает тебя настоящим, Эдди. Живым.

— А ты что-нибудь чувствуешь? — глухо спросил Кравец.

— К тебе?

— Да.

— Я только что об этом сказала, милый, налей мне, пожалуйста, белого вина. — Альбертина удобнее устроилась в кресле. — Да, ты прав, сначала все запаникуют. Возможно, учинят какие-нибудь бунты и погромы, сопровождаемые грабежами и насилием — им нужно будет выплеснуть свой страх. А затем все успокоятся и вернутся в биотерминалы, потому что не могут отказаться от генофлекса. Эдди, я думала, ты это понимаешь: никто не может отказаться от генофлекса, даже мы с тобой. Пандемию никто не отменял, SAS продолжает блуждать по свету, и если мы прекратим принимать генофлекс, то начнём подыхать от анафилактического шока. Генофлекс — это наш воздух, мы дышим им и в хорошую погоду, и во время урагана, пыльной бури, грозы, торнадо и прочих неприятностей, потому что если мы не будем дышать — мы умрём. Если мы перестанем принимать генофлекс — мы умрём. Другими словами, милый, этот рынок невозможно обрушить.

— Тогда зачем всё это? — Кравец мотнул головой в сторону окна.

— Им что-то нужно.

— Было бы нужно, они бы угрожали, а не выпустили вирус на свободу.

— Значит, они уверены, что их вакцина работает.

— Думаешь, у них есть вакцина? — оживился Кравец.

Альбертина с огромным трудом удержала ехидное замечание, ограничившись коротким:

— Не сомневаюсь, что есть.

— Интересно, сколько они за неё запросят?

— Не уверена, что вопрос в деньгах.

— Почему? — искренне удивился Кравец. — Всё в конце концов упирается в деньги.

—