Читать книгу - "Дом - Оксана Геннадьевна Бутузова"

— Нет, не все! — запротестовал Саша. — Он живой и может двигаться. Пострадали только ноги.

— Так ноги — это главное, — ухмыльнулся сторож. — Без ног он не жилец. Но раз уж вы тут случайно подвернулись, помогите эвакуировать его из дома.

— Куда?

— К забору, разумеется.

— Его можно перебинтовать, и кости срастутся, — Веня присел на корточки возле нищего.

— Да не волнуйтесь вы так! У вас какой индекс?

— Сто шестьдесят пятый. Но ведь это мы его задавили. Мы и виноваты.

— Ничего подобного! — отрезал наблюдатель с рацией. — Виноват только он. У вас сто шестьдесят пятый уровень, а у него первый. И нечего было ноги протягивать.

— Так оштрафуйте нас хотя бы! — взмолился Саша.

— Никого мы штрафовать не будем. Просто отвезите его в город и киньте.

Человек с рацией зевнул и передал в эфир, что они уладили дело и уходят. И действительно ушли. Растворились в черном воздухе так же быстро, как возникли, погасив свои фонари. А мы снова остались наедине с жертвой нашего приобретения.

— Что будем делать? — спрашивает Веня и снимает мокрую от пота рубашку.

— Наверное, то, что сказали, — Саша стягивает футболку.

Я не вмешиваюсь. Пусть мужчины решают. Они расстилают одежду и аккуратно перетаскивают на нее раненого. Однако, как ни стараются, не могут предотвратить резких движений, и при каждом повороте бедняга хрипит от боли. Под конец он теряет сознание, и Саша умоляюще просит меня:

— Подгони машину! Переключи коробку передач и потихоньку отпускай сцепление. Помнишь, я показывал?

Я киваю, не дослушав, и с облегчением устремляюсь к машине. Завожу. Подъезжаю. В другое время меня распирала бы гордость, но сейчас… Только бы он не очнулся раньше времени и не узнал, куда мы собираемся его везти! Ребята перенесли бесчувственного на сиденье.

— Вам придется идти домой пешком, — сказал Саша.

— Разумеется. Только мы пойдем в город, — говорю я.

Саша тихонько захлопнул дверцу, и машина тронулась. Мы с Веней молча побрели в ту же сторону…

У забора собралось уже много народу. Осень. Нищета и холод ежедневно пригоняют сюда людей. Как и раньше, это зрелище представляется мне совершенно диким. Чего не хватало в этой жизни им — здоровым и сильным? Что мешало выстроить ее так, как следует: устроиться на работу, возвести дом, сойтись друг с другом, наладить быт? Лишь человеку, которого привез Саша, ничего этого уже не доступно. По известным причинам.

Ребята аккуратно вынесли его из машины и положили на свободное место. Но что-то мешало нам развернуться и уехать. Может, чувство вины? Но эти, с дороги, сказали же, что мы не виноваты. Что у него первый коэффициент и его место под забором. Но как же тогда мы оказались по другую сторону, и несем ли мы ответственность за все, что происходит здесь по ночам?

Приехал грузовик. На кузове белой краской по трафарету выведено: «Люди» — только сегодня заметила. Сегодня последний раз — постараюсь больше не видеть эту машину. Началась погрузка. Хотелось уехать до того, как погрузят «нашего». Но его, как назло, как-то неудачно подняли, и он не мог самостоятельно перевалиться через борт, от чего чуть не упал. Саша с Веней — будто стояли наготове — подбежали и помогли ему перекинуть ноги в кузов.

— Отгоните машину!

Я не сразу поняла, что обращаются именно ко мне.

— Какую машину? — я испугалась.

— Вашу машину! — строго прикрикнул человек в форме. — На дороге стоит.

Саша с Веней подошли, и мы залезли в автомобиль. Но не тронулись с места. Блюститель порядка махнул на нас рукой, поскольку его уже окликнули с грузовиков, заполненных до отказа — почему я их только сейчас заметила? Загудели моторы. А мы стояли и стояли… пока все не стихло и город не превратился в безлюдную, распластавшуюся в ночи пустыню.

Другая дорога

Есть другая дорога. И другой город. Об этом мы узнали на следующий год, весной. После неудачного старта мы долго не могли сесть за руль. Ждали снега. На белом фоне, считали мы, легче ориентироваться, хотя сложнее передвигаться. Зимой мы были сонные и ленивые и все усилия направляли на закупку продовольствия и готовку. Покупали мясо — традиционные тушенку и свиной паштет, а еще сосиски и колбасу, их заправляли гарниром из круп, макарон, картошки и маринованных овощей. Мы объедались, вследствие чего тяжелели и лишний раз старались не вылезать из дома. Ребята выезжали только на работу и на базар. Из почтальонов мне пришлось уйти. Самокат с его маленькими колесиками завязал в сугробах, а ходить пешком я уже отвыкла. Покупок было мало. Толстое ватное одеяло — не понимаю, как мы раньше спали под тонкими, — две подушки и разное теплое тряпье, прибавляющее стирки. А раз больше стирки, больше и мыла. Зубной порошок и бензин тоже быстро расходовались. Кроме хлеба мы пристрастились покупать булку. И масло, которым намазывали мягкий белый ломоть, а сверху клали малиновое варенье. Получалось не хуже конфеты.

В общем, за все эти фокусы нас одарили шестью индексами за всю зиму.

Только весной жизнь забурлила с новой силой. Она не ограничивалась стремительным течением талых вод и приобретением двух квадратных метров, засасывающих нас еще дальше в глубь пустыря. Главное — нам показали новый путь. Как всегда, это сделали хранители нашего журнала. Когда дорога более-менее расчистилась от снежной трухи, они подкатили к нашему дому на неизвестно откуда взявшемся умопомрачительном авто. Широком и длинном, с затемненными окнами и изящными волнами на капоте, а цвета такого, как плодородная земля после дождя. Мы и не сразу сообразили, чего они хотят.

— Садитесь в машину и поезжайте за нами следом.

— Куда?

— На кудыкину гору! — они долго не разговаривали.

Мы подчинились. Залезли в нашу кубышку, включили зажигание, зафырчали, поелозили на стоянке, разворачиваясь, и выкатились на дорогу. Они старались ехать медленно, чтобы мы не отставали. Зрелище было не из приятных. Походило на вывоз металлолома, когда живая и мощная машина свозила на свалку отъездившую свой век развалюху. Нам нечего было добавить. Мы-то думали, сторожа невыездные, а они захотели и сели в такой автомобиль, до которого нам всю жизнь ехать и который к тому же здесь не продается.

Скорбный эскорт доплелся до развилки, но проводники не повернули к городу. И на лес тоже не нацелились. Вместо этого они ловко перескочили через обочину, обогнули кусты, те самые, в которых я когда-то заночевала в первые дни, и зашуршали по пустырю все дальше и дальше. Нам переезд