Читать книгу - "Mondhexe - inverse101"

Это был не просто телекинез. Это был поиск объекта по ментальному образу и притягивание его к оператору с использованием вектора наименьшего сопротивления.

Она направила палочку на книгу.

В её разуме возникла привычная схема: открыть цепи — сформировать образ — влить прану. Но она остановила себя. Нет. Не так.

«Используй палочку как насос», — напомнила она себе. — «Не толкай свою энергию. Тяни внешнюю».

Она расслабила руку. Позволила палочке «почувствовать» окружающую ману.

— Accio, Справочник! — произнесла она четко, сделав дугообразное движение.

Она не вкладывала в это слово мощь своих цепей. Она вложила в него намерение и совсем немного Од для активации.

Палочка завибрировала. Шерсть кицунэ среагировала на команду.

Книга на другом конце стола дернулась.

Рин ожидала, что она плавно подплывет к ней по воздуху. Но магия этого мира, особенно в её исполнении, часто игнорировала понятие «плавно».

Тяжелый том сорвался с места, как пушечное ядро. Он просвистел в воздухе, вращаясь, и с глухим стуком врезался в подставленную ладонь Рин, едва не вывихнув ей кисть.

— Ай! — Рин поморщилась, стряхивая боль.

Она потерла ушибленную ладонь. Книга лежала перед ней.

Она не встала. Она не потратила ни капли физической силы. Она просто пожелала — и получила.

Это был момент истины.

Рин посмотрела на палочку, затем на книгу, затем на полки, уходящие в бесконечность.

Всю свою жизнь она жила по принципу экономии. Магия — это дорого. Магия — это больно. Магия — это для важных вещей.

Но здесь, в Хогвартсе, это правило не работало.

Здесь магия была дешевой. Она была вездесущей. И отказ от её использования в быту был не признаком аристократической сдержанности, а признаком идиотизма.

— Это меняет всё, — прошептала Рин.

Если она может призывать книги, она может призывать ингредиенты. Если она может использовать Scourgify для очистки одежды, ей не нужно тратить время на стирку. Если она может использовать Reparo, ей не нужно бояться сломать что-то во время экспериментов.

Это был поворотный момент.

Магия должна перестать быть священнодействием. Она должна стать функцией. Бытом.

В её мире маги тренируют одно-два заклинания до совершенства годами. Гандр Рин был смертоносным именно потому, что она могла выстрелить им с закрытыми глазами, стоя на одной ноге во время землетрясения.

Здесь арсенал был шире. И чтобы овладеть им, нужно было интегрировать его в каждое движение.

Рин встала.

Она посмотрела на чернильницу, стоящую на краю.

— Accio.

Чернильница подлетела к ней. Рин поймала её левой рукой. Немного пролилось, но уже лучше.

Она бросила перо на пол.

— Accio.

Перо вернулось в руку.

— Wingardium Leviosa.

Стопка пергаментов плавно поднялась в воздух и перелетела на другой край стола, аккуратно сложившись в стопку.

— Tergeo.

Чернильное пятно на столе исчезло.

Рин почувствовала странное, пьянящее чувство свободы. Ей не нужно было платить за каждое действие болью в нервах. Ей не нужно было сжигать драгоценные камни.

Она начала ходить по библиотеке.

— Accio, «Яды и противоядия»!

Книга вылетела с полки третьего ряда и спланировала ей в руки.

— Lumos!

Свет на конце палочки вспыхнул мгновенно, освещая темный угол.

— Nox!

Рин вошла в раж. Она использовала палочку для всего. Отодвинуть стул? Depulso. Закрыть окно? Colloportus. Поправить сбившуюся ковровую дорожку? Левитация.

Поначалу это выглядело жалко.

Она промахивалась. Она не рассчитывала силу. Стул, который она хотела отодвинуть, перевернулся и с грохотом ударился о соседний стеллаж. Окно захлопнулось с такой силой, что стекло пошло трещинами (пришлось тут же применять Reparo).

Рин чувствовала себя ребенком, который учится есть ложкой. Её движения были резкими, угловатыми. Жесты — слишком широкими.

Местные маги использовали микродвижения кисти. Рин же по привычке вкладывала в жест всё тело, как при ударе в боевых искусствах. Это было лишним. Палочка не требовала физической силы.

«Мягче», — командовала она сама себе, пытаясь левитировать перо. — «Это не удар. Это дирижирование».

Сакура в её руке иногда вибрировала, словно выражая недовольство грубостью хозяйки.

Она провела в библиотеке еще три часа, занимаясь, казалось бы, полной ерундой. Она перекладывала книги с места на место с помощью магии. Она зажигала и гасила свет. Она чистила свои туфли заклинаниями.

Но это не было ерундой. Это была наработка нейронных связей.

Каждый раз, когда заклинание срабатывало правильно, Рин запоминала ощущение. Резонанс палочки. Угол наклона кисти. Интонацию.

К вечеру её запястье ныло, но прогресс был очевиден.

Книги больше не летали как снаряды, а плавно скользили по воздуху. Reparo срабатывало мгновенно, без необходимости повторять формулу трижды. Она даже научилась использовать Accio невербально для легких предметов, просто указывая палочкой и концентрируя желание.

«Пятьдесят процентов эффективности», — оценила она, глядя на идеально убранный магией стол. — «Уже не стыдно показать людям».

Но это было только начало.

Рин вышла из библиотеки и направилась в свой кабинет. По пути она продолжала тренировку.

Открывать двери руками? Удел магглов.

— Alohomora.

Дверь в коридор щелкнула и открылась.

Зажечь факел на стене, который погас от сквозняка?

— Incendio.

Струя пламени была чуть мощнее, чем требовалось, и факел резко вспыхнул, но Рин успела погасить лишний жар.

Она встретила Почти Безголового Ника, который выплыл из стены.

— Добрый вечер, профессор! — радостно приветствовал он её. — Вижу, вы практикуетесь?

— Оптимизация бытовых процессов, сэр Николас, — ответила Рин, не останавливаясь. — Lumos.

Она осветила себе путь на темной лестнице, не сбавляя шага.

В её движениях начала появляться та самая небрежная легкость, которая так раздражала её в местных магах в первый день. Теперь она понимала её природу. Это не было пижонство. Это была эргономика. Зачем напрягаться, если мир готов прогнуться под тебя по мановению палочки?

Когда она вошла в свой кабинет, скелет дракона под потолком приветственно качнулся.

Рин посмотрела на него.

— Wingardium Leviosa, — она направила палочку на массивный череп.

Череп слегка приподнялся, звякнув цепями.

Рин удержала его в воздухе, чувствуя тяжесть не мышцами, а разумом. Поток маны шел через неё, через палочку, к объекту. Это было тяжело, но возможно.

Она осторожно опустила череп на место.

— Неплохо, — кивнула она.

Она села в кресло у камина. Палочка всё еще была в руке.

Она понимала, почему местные маги такие ленивые. Когда у тебя есть такая сила, трудно заставить себя делать что-то руками.

Но Рин знала и другое. Эта сила — заемная. Она принадлежит замку, лей-линиям, палочке. Если отобрать палочку, если заглушить фон — всё это исчезнет.

«Я буду использовать это, — решила она. — Я доведу это до автоматизма. Но я никогда не буду полагаться на это полностью».

Её тело, укрепленное тренировками, её собственные цепи, её драгоценные