Читать книгу - "Загадка Алисы - Нина Линдт"

еле сдержала восторженный вздох. А Раган вдруг ухватил губами ее мочку уха. Стало так приятно, что она застонала и увернулась.

– Не сбежишь…

Он ласково подхватил ее, положил на кровать, лег сверху, раздвигая ее ноги, но тут же снова нашел мочку уха и лизнул, прикусил легко зубами. Анна дернулась, изогнулась от удовольствия, попыталась увильнуть. Но он уже не отпускал, вырисовывая узоры на ее шее, прикусывая ее за кожу. Она вскрикнула, засмеялась, но понимая, что он не остановится, повернулась к нему лицом, и он тут же поцеловал ее в губы. Анна сама не понимала, что происходит с ней, но Раган словно знал, что ей приятно, угадывал вперед нее. Осмелев, он провела ладонью по его широкой спине и почувствовала, как дрожь удовольствия пробежала по его горячей коже. До сих пор она считала эту ночь неплохой возможностью расплаты за долг жизни, но сейчас происходящее стало выходить за рамки долга. Анне было приятно. Она чувствовала, что ее тело откликается на ласку оборотня вперед ее разума, это сводило с ума. Восторг охватывал ее с каждым новым его движением к близости с ней, он присваивал территорию ее тела, словно изучая ее прежде, чем взять.

Но когда она тоже начала изучать его, Анна почувствовала, что не только она – его, но и он ее, что у нее тоже есть территория, неизведанная для изучения и познания – его тело.

Чувственные прикосновения: то нежные, то требовательные, сбивали ее с толку, она теряла мысли, нити размышлений и анализа, погружалась в стихию ощущений, как в бурные и неконтролируемые разумом воды океана. Раган лизал ее, покусывал, гладил, шлепал, и нехебкау все больше заводилась, загоралась, смелела. Оборотень уже еле сдерживал себя, он был пьян от ее вкуса и запаха, от ее стонов и криков. Но он ждал запаха желания. И когда желание раскрылось, словно цветок, у нее между ног, когда ее нектар наполнил воздух ароматом его самки, Раган погрузился в нее одним рывком, потому что был уже возбужден до предела. Анна напряглась, подавила стон, но тут же приняла его, и ее шелковистое горячее лоно стало его.

Раган понимал, что, возможно, ей больно, выждал, сколько мог, но потом животный инстинкт взял верх, и он с рычанием стал двигаться в ней, ускоряя и ускоряя свой ритм.

Анна терпела, это было грубо, жестко, но видеть лорда оборотней умирающим от желания было невыносимо приятно. Она получала наслаждение просто от того, что ему хорошо. Он вдруг развел ее ноги еще шире, погрузился в нее глубже и стал снова учащать ритм. Пот бисеринками блестел на его коже, Анна изловчилась и лизнула его грудь и шею. Раган глухо зарычал, явно от удовольствия. Анна улыбнулась, потом прикусила ему плечо и вцепилась ногтями в спину. Боль и удовольствие смешивались в странный коктейль, который все больше кружил ей голову, а где-то внутри нарастало и нарастало напряжение. Анна полностью отдалась Рагану, двигаясь ему навстречу бедрами, выгибая тело, и когда ее первую снесло волной наслаждения, она даже не сразу услышала его ответный рык вслед ее стону.

После, качаясь от истомы в его руках, Анна вдруг улыбнулась, понимая, что ни у кого из клана не останется сомнений в полном свершении обряда – их, должно быть, слышали все. Но ей было плевать. Уютно пригревшись в руках лорда оборотней, она чувствовала себя очень хорошо. Главное, долг был оплачен. А с остальным она разберется сама.

В том, что этот секс был честнее и лучше того, что у нее могло быть с Санти, Анна не сомневалась. Раган сделал все возможное, чтобы ей было приятно, и даже в его нетерпении и грубости не было злости и агрессии, он, похоже, давно ее хотел. И Анна вдруг начала понимать, что вовсе не прочь еще раз расплатиться с ним.

– Прости, я был груб. Сорвался. Это было восхитительно… – он мягко прорычал ей в затылок, а потом лизнул ее в шею, и мурашки от удовольствия пробежали по спине вниз, и ей снова захотелось близости с ним.

Он словно прочел ее мысли и вклинился ей между ног, Анна поддалась, отведя назад бедра. В этот раз Раган был нежным. Он ласкал ее одной рукой спереди, а другой оббегал линии ее тела. Целовал ее в шею, покусывал очень нежно плечо. Анна заводилась все больше, насаживаясь на него, изгибаясь. Прижавшись торсом к ее спине, он постепенно оказался сверху, взял ее за бедра, но нехебкау уже стелилась под ним, призывно двигаясь, стонала и шептала что-то неразборчивое, но нежное. В этот раз Раган смог довести ее до полного оргазма, дразня и двигаясь в ее ритме. И только после этого позволил себе схватить ее за волосы и снова отыметь до звезд в глазах. А она еще подыгрывала, успевала двигаться с ним в такт. Ее животная, не прикрытая приличиями страсть, честность и полное доверие были подарком за терпение, проявленное им в ожидании ее.

В изнеможении опустившись рядом с ней, Раган смотрел на ее довольную улыбку, на расслабленное лицо, любовался, пока не заснул, вдыхая ее запах. А когда проснулся, постель рядом была пуста и холодна. Анна исчезла.

Глава 32

Раскрыв окна пошире, Алиса впустила птицу. Филин залетел в комнату, Алиса отскочила к кровати, напуганная размахом его крыльев. Отпустив одноглазого Сью на стол, филин сел на спинку стула и вцепился в нее огромными когтями.

– Угу! – птица уставилась желтыми глазами сначала на Алису, а потом опустила голову и глянула на Рэя.

– Угу! – насмешливо повторил филин, словно говоря: «Все с вами ясно!»

– Сью, ты поговорил с матушкой Лур? – не спуская взгляд с хищной птицы, спросила Алиса.

– Угу! – вперед кота ответила птица.

Одноглазый Сью нервно прилизал взъерошенную шерсть и ответил:

– Говорил!

– Ну и? что она сказала? – Алиса нервно сцепила пальцы.

– Угу! – радостно вставил филин.

– Сказала, что поможет, – Сью продолжал зализывать свою шкурку.

– А как? Он совсем плох, – Алиса опустилась на колени и склонилась над Рэем. – Я дала ему бутылку с настойкой трав для восстановления, но, похоже, откат слишком сильный.

– Это не откат.

Алиса подняла взгляд, услышав голос матушки Лур, и, к ее ужасу, голова филина стала женской, и матушка Лур слетела на пол и подошла к Рэю, убрав крылья на спину.

– Тогда это та самая равновесная сила? – испуганно спросила Алиса. – Он опять принял удар на себя?

– Нет, дева. Он долгое время прятал чувства в себе. И внезапно они прорвались, и он не смог их контролировать, – ведунья склонилась над магом, внимательно глядя в его бледное лицо.

– Он меня всего лишь обнял. Он и раньше это делал.

– Но без чувств. А сегодня он почувствовал что-то к тебе, что нарушило его внутреннюю защиту. Если он не научится давать волю чувствам, они его уничтожат. Или он так спрячет их, что больше никогда не найдет.

– Но зачем он прячется от самого себя? Зачем наказывает?

– У каждого из нас свои собственные тайны и мотивы, – туманно ответила матушка Лур. – Возможно, хозяину времени сделали больно, и он боится снова открыться чувствам? Кто знает. В любом случае, «не чувствовать» – очень страшная стратегия. Она кажется надежной и безопасной, но маг попал в свою собственную ловушку. Его чувства сделали ему очень больно, когда он дал им такую возможность. Тут не отвар нужен, а иное…

– Что же? – спросила Алиса.

Матушка Лур смерила внимательным взглядом растерянную девочку. Голова мага покоилась на ее коленях, она сидела, склонившись над ним, а сама была куда более хрупкой, чем хозяин времени. Его пожирает его собственное решение, а вот ей угрожает целый мир. Но вместе с тем… была в ней загадка, которую матушке Лур было интересно раскрыть. Ведь не просто так этот дохлый кот о ней заботится. Да еще и похорошел за эти дни: шерсть стала черной, блестящей. Почти за живого может сойти. Что если он – ключ к разгадке Алисы? Но упрямое животное продолжает рассказывать одну и ту же сказку: что его приставили к Алисе из преисподней. Нет… Кого угодно обманет этот одноглазый мешок меха, но только не матушку Лур.

– Нельзя вам быть вместе, – матушка Лур приложила ухо к сердцу Рэя.

Так и есть… наверняка ему сейчас так больно, что потеря сознания – благословение. В один момент выпустить из сердца все, что так хорошо прятал, – не шутка.

– Отойди-ка от него подальше.

Алиса послушно положила голову Рэя на пол и отошла в противоположный угол комнаты.

– Почему ему нельзя…

– Потому что! Он сейчас испытывает сильную боль, потому