Читать книгу - "Человек, который видел антимир - Илья Иосифович Варшавский"

не будет пользоваться для его приготовления какими-то дурацкими плитками на медленных нейтронах. Что ж, капитан Чигин может позволить себе эту вольность. Пятьдесят лет службы в космосе тоже дают какие-то права. Космический устав – прекрасная вещь, на космолете должна быть железная дисциплина, иначе это будет не корабль, а кабак, но нельзя же подходить с одной меркой к желторотому курсанту и старому космическому волку Чигину. Сначала прослужите столько, сколько капитан Чигин, а потом и права вам дадут особые. Вот так-с.

Чай тоже нужно уметь готовить. Это вам не какая-нибудь бурда, которой потчуют на космодромах, а напиток высшего класса, эликсир бодрости.

Сначала нужно ополоснуть чайник водой и поставить его на огонь. Когда из носика пойдет легкий парок, засыпать первую порцию чая и поставить чайник на батарею. Пусть постоит минут десять. Тем временем вскипит вода во втором чайнике. Только не забудьте положить в холодную воду немного зеленого листа. Что, никогда не слышали? Ну это оттого, что вы, батенька, не знаете, что такое настоящий чай. Именно зеленый лист. От него все качества. Попробуйте, и ничего другого пить не захотите. Теперь вылейте зеленый навар в первый чайник и снова – на огонь. Только сейчас уж следите, чтобы не закипел, а то все пропало. Отлично! Можно снимать и покрыть колпаком. Минут пять – и чай готов. Пить его нужно из маленькой фарфоровой чашки. Сахар? Ну кто же пьет настоящий чай с сахаром?! В крайнем случае – чуть-чуть соли.

Капитан вдохнул волшебный аромат, отпил маленький глоток и медленно проглотил, блаженно зажмурясь.

Отставив чашку, он достал из стола кожаную папку, послюнил похожий на сосиску палец и бережно перелистал сшитые вместе пожелтевшие от времени страницы.

Ага, вот!

«Я, капитан парохода „Жулан“, вследствие скудного питания и неполного штата кочегаров вынужден прекратить рейс, распустить команду и передать пароход местным властям.

В настоящее время нахожусь в городе Коломбо, что на острове Цейлон, и с первым пароходом нашей компании вернусь в пределы Российской империи, что явствует из изложенного».

Капитан слегка откинулся назад в кресле, чтобы полюбоваться ровными строчками рондо.

– «Что явствует из изложенного»! – со смаком повторил он, поднося чашку ко рту. – Стиль-то какой! «Явствует из изложенного»!

Рука капитана потянулась к чайнику, но в этот момент кто-то осторожно постучал в дверь. Капитан поморщился, сунул спиртовку обратно в ящик, подошел к двери и повернул ключ.

– Можно к вам, мастер? – В дверях стоял старший помощник.

Чигин довольно ухмыльнулся. Обращение «мастер», как и звание «капитан», было заимствовано им из старинных книг и отлично прижилось. Попробуйте найдите хоть еще одного космонавта, к которому обращаются подобным образом! «Капитан» – это для посторонних. Ближайшим помощникам разрешается маленькая фамильярность. «Мастер»… право, неплохо звучит!

– Входите, чиф. Может быть, чашечку чаю?

Старпом вздохнул. Он терпеть не мог любимый напиток капитана, но отказаться – значило смертельно обидеть старика.

– Спасибо, с удовольствием!

Чигин достал из шкафчика вторую чашку.

– Какие новости?

– Радиограмма с подкидыша. Идет к нам с курсантами. Двенадцать человек.

– Какой курс?

– Все первокурсники. Двенадцать козерогов.

– Примите к правому борту.

– Есть!

– Что еще?

– На подкидыше – доктор. Радирует, что все в порядке, медикаменты получены.

– Так.

Капитан задумался. Опять первый курс. Щенки. На перегрузках будут лежать трупами, потом, в невесомости, заблюют весь корабль. Пробный рейс, так называемое «окосмичивание кадров». Капитан терпеть не мог этого выражения. Окосмичивание! Чушь это, а не окосмичивание! Подумаешь, старт с постоянной орбиты, удлиненный эллипс вокруг Марса и возвращение на орбиту. Дать бы им настоящий взлет и еще посадочку на Венере, вот тогда бы узнали, что такое «окосмичивание». Половина бы подала заявление об отчислении из училища. Но что поделаешь, если планетолет «Альдебаран» уже давно переведен в класс 4-Е без права посадки на планеты. Еще года два его будут использовать в качестве учебной базы, а затем…

– Спасибо, мастер, чай у вас действительно великолепный.

– Подождите.

Старший помощник снова сел.

– Вот что, – капитан расстегнул воротник кителя, – вы уж займитесь сами с курсантами. Главное, чтобы они сразу включились в работу. Ничто так не разлагает молодежь, как безделье. Никаких поблажек на всякие там недомогания и прочее. Железная дисциплина и работа излечивают все хворобы.

– Будем разбивать на вахты?

– Обязательно. По четыре человека. Из каждой вахты двоих – боцману. Пусть с ними не миндальничает.

– А остальных?

– В штурманской рубке и в машине. По очереди, каждые сутки. Во вторую половину рейса произведете перемену без выходных.

– Чепуха все это, – сказал старший помощник, – все равно курорт.

– Вот вы и позаботьтесь, чтобы не было курорта, погоняйте как следует.

– Автоматика, тут особенно не погоняешь, времена не те.

– Не те, – согласился капитан. – Вот спросите у этих козерогов, чего их понесло в училище, и они вам непременно наплетут про романтику космоса, а какая теперь романтика? Вот раньше…

– В наше время, – кивнул старший помощник.

Капитан хлопнул рукой по столу:

– Да я не о том! Вот, скажем, мой прадед, он был капитаном парохода.

– Чего?

– Парохода. Плавал по морям.

– Зачем? – Лицо помощника выражало полное недоумение.

– Ну, перевозили разные грузы.

– Странно. Кому могло прийти в голову таскать грузы морем, среди всех этих нефтяных вышек?

Капитан пожал плечами:

– Вероятно, их тогда было меньше.

– Все равно анахронизм.

– Романтика, – задумчиво сказал капитан. – Тогда люди были другие. Вот послушайте.

Он открыл папку.

«Названный Сергей Малков, списанный мною, капитаном парохода „Жулан“, в Кардиффский морской госпиталь, направляется в пределы Российской империи, удовлетворенный денежным довольствием по день прибытия, что подтверждается подлинной подписью моей руки и приложением Большой Гербовой Печати Российского Генерального Консульства в городе Лондоне».

– Н-да, – сказал помощник.

– Это мой прадед, капитан парохода «Жулан», – самодовольно сказал Чигин. – Папка и хронометр – наши семейные реликвии.

– Плавал по морю! – хмыкнул помощник. – Что ни говорите, анахронизм!

Капитан нахмурился:

– Ничего вы не смыслите, чиф. Это вам не космолетом командовать. Тут кое-что еще требовалось. Отвага, мастерство. А парусный флот? Какие люди там были?! «Травить правый бом-брам-брас!» Как это вам нравится?!

– А что это значит?

– Ну, команда такая, – неуверенно сказал капитан.

– Не понимаю я этого, – развел руками помощник, – не понимаю, и все тут! Что за бом-брам?

– Я теперь тоже многого не понимаю. Раньше вот так все знал, – выставил капитан растопыренную пятерню, – а теперь, извините, не понимаю. В позапрошлом году направили на двухмесячные курсы изучать эти новые звездолеты. Лекции читал такой, лопоухий. Прослушал я первую и спрашиваю: «А почему он у вас все-таки летит?» – «Вот же, – говорит, – формула». А я и говорю: «На формулах, молодой человек, летать