Читать книгу - "Темный Лорд Устал. Книга I - Тимофей Афаэль"

Ее друг детства, добрый и мягкий Калев, был поглощен. Его тело, разум и душа стали клеткой для некой темной, древней сущности. И теперь ее священный долг — изгнать этого демона и «спасти» его.

«Это не он, — стучало у нее в висках. — Тот, кто говорил со мной, — не Калев. Его логика… она нечеловеческая. „Оптимальное решение“. „Устранить источник шума“. Так говорят не люди. Так говорят машины. Или чудовища».

Она вспомнила его глаза. Пустые. Древние. В них не было ничего, кроме холода и бесконечной скуки. Это были глаза существа, для которого человеческая жизнь, человеческие эмоции — не более чем статистическая погрешность.

«Я спасу тебя, Калев, — мысленно поклялась она, выходя за ворота своего поместья. — Я не знаю, как. Я не знаю, что это за тварь сидит в тебе, но я найду способ. Я подниму все древние тексты. Поговорю с самыми мудрыми целителями. Найду ритуал, который вырвет эту заразу из твоего сердца».

* * *

Кассиан

Я провожал ее взглядом, пока ее светлая фигурка не скрылась за деревьями и в этот момент, против моей воли, я снова это почувствовал.

Не свою эмоцию, а чужое эхо из глубин этого тела. Тень былой, детской привязанности. Призрак грусти от того, что близкий человек уходит, не поняв тебя. Чувство было слабым, как далекий запах забытых духов, но оно было.

И оно было отвратительно.

Я с раздражением подавил его, силой своей воли выжигая этот сентиментальный мусор. Побочный эффект от слияния, не более. Небольшая техническая неисправность в моем новом сосуде, которую со временем я устраню.

Я развернулся, чтобы вернуться к своим цветам, к своему порядку, к своей тишине.

— О, Ваше Темнейшество, — прозвенел рядом со мной мелодичный, но полный яда голос. Моя фея-ИИ материализовалась из воздуха и с укоризной посмотрела на меня, покачивая головой. — Кажется, у вас появилась новая проблема.

Я промолчал, ожидая продолжения.

— Светлая, наивная и очень, очень настойчивая, — продолжила она, загибая свои крошечные, светящиеся пальчики. — Ее нельзя купить, как того торгаша Лебедева. Ее нельзя запугать, как щенка Соколова и ее нельзя стереть в порошок, как того монстра, потому что это создаст еще больше шума, который вы так ненавидите. Мои соболезнования.

Она была права и это бесило больше всего.

Я вернулся к своему саду, пытаясь выкинуть эту встречу из головы, но понимал, что эта новая «помеха» — совершенно иного рода. Она не угрожала моему телу, моему проекту или моим финансам.

Она угрожала моему покою.

Глава 26

Поместье Вороновых. Несколько дней спустя.

В то время как «Эдем» процветал, превращаясь в оазис порядка и созидания, родовое гнездо Вороновых продолжало свое медленное, но неуклонное гниение. В большой столовой, где на стенах висели выцветшие, покрытые пылью портреты давно умерших предков, собрался семейный совет.

— … он просто смеется над нами! — визжала тетка Ангелина, нервно теребя в руках кружевной платок. Ее пухлые пальцы, некогда украшенные драгоценными камнями, теперь были без них. — Миллионы! Целые состояния текут рекой, а мы сидим здесь, в этой дыре, и считаем каждую копейку, чтобы оплатить счета за электричество!

— Этот Лебедев… он скупил все земли вокруг, — вторил ей бледный кузен. Его лицо, обычно лоснящееся от праздности, теперь было осунувшимся и злым. — Говорят, он теперь самый влиятельный человек в регионе и все это — на наши деньги! На деньги, которые по праву принадлежат роду Вороновых! Он просто использует имя нашего рода, чтобы творить свои дела!

— Это деньги Калева, — хрипло поправил его увядающий патриарх, глава рода, сидящий во главе стола. Его голос был слаб, но в нем все еще слышались отголоски былой власти. — А он, как мы все убедились, не горит желанием ими делиться.

Они все замолчали, вспоминая их последнюю встречу. Воспоминание было не из приятных. Они боялись Калева, но их жадность, их чувство уязвленной гордости, были сильнее страха. Они были как шакалы, которые боятся льва, но не могут оторвать взгляда от куска мяса, который он терзает.

— Он вышвырнул нас, как собак, — прошипел краснолицый кузен Игорь. — Бросил нам подачку, которой едва хватило, чтобы покрыть самые срочные долги, а сам строит себе дворец!

— Это несправедливо! — подхватила вторая тетка. — Мы — его семья! Мы имеем право! Он обязан заботиться о благе рода!

— Вообще-то он ничем нам не обязан, — снова вмешался патриарх, и все замолчали. — Он ясно дал это понять. Он — сила, с которой мы не можем бороться напрямую.

— Да, мы не можем на него надавить, — признал краснолицый кузен Игорь. — После того, что он сделал с Шульгиным… никто в городе не пойдет против него.

— Значит, нужно действовать иначе, — внезапно произнесла вторая тетка, самая хитрая из них. В ее глазах блеснул лисий огонек. — Если мы не можем надавить на него силой, нужно надавить на его… чувства.

Все непонимающе на нее уставились.

— Чувства? У этого монстра? — хмыкнул Игорь.

— Не у монстра. У Калева, — уточнила тетка. — Я навела справки. Недавно его посещала Дарина Орлова. Его подруга детства. Она вышла от него расстроенная. Так давайте узнаем, чем ее так расстроил тот визит?

В столовой повисла тишина. Все поняли, к чему она клонит. Дарина. Наследница могущественного клана Орловых. Их давняя надежда на выгодный брак, который спас бы их от разорения и, что самое главное, — единственная ниточка, которая все еще связывала нового Калева с его прошлым.

— Мы используем ее, — заключила тетка. — Пригласим ее сюда. Скажем, что мы тоже хотим помочь нашему бедному мальчику, что наши сердца разрываются от боли. Она идеалистка и поверит. Затем мы вызовем сюда Калева. На «важный семейный разговор». Когда он увидит здесь Дарину, когда мы все вместе надавим на его долг, на его старые чувства… он дрогнет.

* * *

Кассиан

В тот же день я получил на свой личный коммуникатор сообщение, которое пропустила ИИ, так как оно было от «семьи». Текст был полон фальшивого раскаяния и мольбы. Они умоляли меня явиться в родовое гнездо для «важнейшего семейного разговора, который решит не только мою судьбу, но и будущее всего нашего великого рода».

Я просто проигнорировал сообщение, как и все остальное, что происходило за пределами моего «Эдема». Вот только, в отличие от