Читать книгу - "Право на меч - А. Л. Легат"

Восходы приплатят так щедро, что к утру останутся без штанов.

– А может, и ведают, – осторожно заметил я.

– Или им плевать. – Руш покачнулась, бесцеремонно облокотившись на Кереха. – Золото есть золото…

– Как бы оно не кончилось до борделя, – вдруг загрустил Коваль. В его голове впервые зародилась дельная мысль.

– Э-э нет-нет-нет!

Рут покачал головой крайне нелепо – словно проверял, осталась ли та на плечах. При таком пьянстве потерять голову – пустячок. Приятель поднял указательный палец и разразился:

– Сначала я проторезв-вею. А уж пото-ом! – пообещал он, хоть никто, кроме меня, его и не слушал. – В постели, как нигде, нужна точ-чность! У меня в Криге приключилась така-ая оказия, да прос-стит меня всякая матушка…

Я отпил местного варева и незаметно осмотрел посетителей. Нет ли каких громил, что следят за нашей солдатней? Так ли коротка память у местных, как говорит Руш?

В углу, где почти не мерцал огонь свечей, сутулилась группа незнакомцев. Слишком широкоплечие для простых горожан и удивительно тихие для вечернего кутежа.

– …я ей и говорю, мол, звиняйте, м-леди! Вас р-решительно не за что ухватить, как же я мог…

Оставив недопитую кружку, я поднялся.

– Думаю, дружище, тебе надо в бордель прямо сейчас, – сказал я так громко, чтобы услышал весь стол. – Пока ты еще видишь, кого или что трогаешь.

Приятель поднял руки, будто уже случайно напутал, к кому приставать:

– Эй-эй! К чем-му спешка? Я же попросил ещ-ще немного времени… Так вот, история…

Может, та парочка бугаев из дальнего угла и правда за нами следит.

– Пойдем. – Я забрал кружку приятеля. – Видит двойное солнце, за столом ты еще никогда не трезвел.

Возможно, Рут и пьяным понимал, когда не стоит упираться. Может, во время похода я получил и его уважение. В любом случае я расплатился, и Рут поплелся за мной.

К счастью, на улицу за нами вывалились только знакомые лица.

– Вообще-то, я вас не звал, – начал я, но Руш меня перебила:

– Это мы тебя не звали, умник!

– Вы что, вдвоем, э-э? – пошатнулся Пульрих. Он украл с собой кружку и теперь тыкал ей в сторону меня и Руш, а может, в сторону меня и моего приятеля…

– Дьявол, – я поднял глаза к небу.

Руш оскалилась и всем весом навалилась мне на плечо.

– Да не боись, мы вам мешать не будем! Верно, парни?

Братца с низин согнуло у стены. Раздались гортанные звуки.

Возле борделя «Истома», Волок

В отличие от остальных борделей, у этого хотя бы была симпатичная резная дверь. Я хотел верить, что за ухоженной дверью могут быть пусть и не самые красивые, но хотя бы ухоженные девицы. Где-то же они должны быть, так? Где-то, кроме проклятых банков.

– Заходите, смелее! Коли вы мужчины и есть. Евнухов велено не пущать, – расхохоталась шлюха, придерживая ставни в окне.

На таком морозе девушки показывали исключительно ноги, и то я не был уверен, что хорошо видел в полутьме. Кажется, будто все девицы Волока почуяли наживу и высыпали на улицы.

Хоть кто-то был рад нашему войску.

– Ну, чего же мы встали? Так и околеть можно. – Один из братьев растер ладони и двинулся к борделю.

– Никогда не понимала, на кой черт платить за то, чего всюду в достатке, – плелась за нами Руш. На таком холоде все трезвели быстрее.

Керех хмыкнул с пронзительной грустью и скрылся за резными дверьми. Я возразил:

– Как сказать. Признаться, красивых женщин в Воснии я встречал реже, чем добрых людей. Подскажи-ка, Рут, сколько добряков мы повстречали? Одного, двоих?..

– Ну, ты везучий сукин сын, – буркнул второй братец и тоже нырнул в тепло.

Оторва каким-то образом оказалась возле моего плеча. Положила руку на него, сделав вид, что плохо держится на ногах. Я по весу ощущал, что стоит она более чем ровно.

– Ты плохо искал, умник. И не там. – Это она уже сказала тише.

Мой друг откашлялся и взялся за ручку двери. Помахал мне и крикнул:

– Ну, я з-зайду. Одним глазком…

Какая нелепость. Мы так долго маршировали, что явно позабыли, как обращаться с женщинами. Или нет?.. Рут млел перед тощими куртизанками, братья ни разу не сплюнули на землю при дамах. Я покосился на Руш. Помытая, разодетая в новые походные штаны и дублет, она казалась вполне женственной. Может, даже чересчур.

– Ты снова медленно думаешь. – Руш оказалась так близко, будто задумала отгрызть мое ухо. – Тебе подсказать или сам управишься?

Я выдохнул и поблагодарил небо, что остался трезв. Деликатно отодвинул воснийку.

– Не держу привычки путаться с женщинами, которые меня оскорбляют, – слукавил я.

И оставил ее под вывеской, не оборачиваясь. Когда резная дверь скрипнула в петлях, мне крикнули вслед:

– Привычка – дело такое. Не заметишь, как помрешь от одной из них!

Дым табака, аромат благовоний и масел пропитал мою одежду раньше, чем нас взяли в оборот. Я стащил плащ, повесил его на сгибе локтя и засмотрелся. Внутри «Истомы» держали славную мебель, украсили окна гардинами и даже стены обили узорчатой тканью. По обе стороны от входа поставили дорогие лестницы с перилами. Ступени вели на балконы, к покоям. Несколько девиц тихонько пели, одна перебирала струны.

Дом утех, а в нем – вечный праздник. Если, конечно, у тебя найдется парочка монет.

– Добро пожаловать, – сказала абсолютно голая девушка с балкона.

Среди посетителей в главном зале я приметил несколько знакомых ублюдков. Митыга уже одевался и грубо шутил, пока явно скучавшая девушка наливала ему вино. При капрале находились и его люди, один хуже другого. Лучшие благовония не смогли скрыть их запаха. С мытьем в Воснии не ладили так же, как не ладили и друг с другом.

Надсадно стонали шлюхи, и вторили им солдаты, горожане и бог знает кто еще. Дом утех, место для праздника. И у меня даже есть монеты, вот только…

В Криге я имел неосторожность праздновать до того, как получил результат. Сейчас результат был лучше, чем когда-либо, а праздновать я разучился.

– Да не морочьте мне тут, дайте бабу и усе, – донесся голос Коваля.

Я увидел, как одна из куртизанок отвернулась и поморщилась. Деньги, может, и не пахнут. А вот солдатня – очень даже. Похоже, пока я искал мыльню, ублюдки Митыги первым делом завалились сюда. Получать любовь за краденые детские вещи и пожитки убитых селян.

Один из ублюдков показался на балконе – он так и ходил с опухшим носом. И все никак не мог угодить ногой в портки. Его дама на ночь, с