Читать книгу - "Лили. Дело 2. Букет смерти - Анна Орлова"

в центре внимания. Умный, честолюбивый, беспринципный – словом, обладал всеми качествами, необходимыми для успеха на юридическом поприще. К тому же он отлично плавал, недурно боксировал, превосходно ездил верхом… И гордился тем, что здоров как бык.

Сдается мне, Дариан втайне завидовал своему компаньону. Впрочем, говорить об этом вслух я поостереглась.

– За маленьким исключением, – заметила я, чувствуя, как оконное стекло приятно холодит затылок.

– Именно. Впрочем, не так уж трудно избегать лилий, меда и цитрусовых. А на непредвиденный случай он всегда носил с собой лекарство.

Можно понять подозрения Рэддока. При таких обстоятельствах Дариана трудновато не заподозрить.

– Скажи мне, что ты не знал о том ужине! – взмолилась я.

Дариан поджал губы.

– Увы. Разумеется, я знал. Ведь это был день рождения Далтона, и он впервые меня не пригласил. В «Глории» я завсегдатай, в отличие от Далтона, и он мог поужинать в другом месте. Однако вместо этого Лайонел попросил меня не приходить в ресторан в этот день, дабы, как он выразился, не портить ему праздник.

Похоже, убитый был тем еще типом.

– Прекрасно, – резюмировала я едко, спрыгивая с подоконника. – Надеюсь, хоть цветы ты компаньону не посылал.

– Лилиан! – осадил меня Дариан, вздернув подбородок. – Я не давал тебе права разговаривать со мной в таком тоне.

– Извини, – буркнула я. Меня и вправду несколько занесло. – Просто не нравится мне это.

– Уверяю тебя, мне это нравится еще меньше.

Я покосилась на него. Неужели ирония? Нет, померещилось: Дариан выглядел убийственно серьезным.

– А что насчет тех троих, сидевших за столиком убитого? – осведомилась я, вынимая из ящика блокнот и ручку. – Что ты о них можешь сказать?

Он несколько мгновений колебался, прежде чем ответить сдержанно:

– Немногое. Мисс Кавендиш – дочь прокурора, но иного отношения к юридической сфере не имеет.

– За исключением того, что ее жених был адвокатом, – заметила я.

Дариан не улыбнулся.

– Разумеется. Джорджину Брукс я почти вовсе не знаю, а с Джорджем мы приятельствовали в университете.

– Вот как? – удивилась я. Как-то не очень вязались добрые отношения и попытка переманить компаньона. – Мне казалось, он старше.

– Так и есть. Джордж, как и я, поначалу учился на другой специальности. Собственно, это нас и роднило. Только я сменил профиль уже после первого курса, он же почти доучился, когда надумал изучать еще и юриспруденцию.

– Вот как? – я задумчиво смотрела на мрачного Дариана.

Дариан не любил об этом вспоминать. О причинах его перевода я толком не знала, память сохранила лишь смутные обрывки разговоров теток (они немедленно умолкали, стоило мне войти в комнату) и несколько оброненных Дэнни на сей счет фраз. Прямо напарник ничего не говорил, да я и не спрашивала. Мне неловко было сознаваться в своих нежеланных чувствах, поэтому я поначалу избегала всякого упоминания о Дариане вообще, а после обсуждать это стало как-то не с руки.

– Да, – Дариан хмурился, вспоминая. – Кажется, к этому были причастны его родственники. Джорджа не слишком привлекала юридическая стезя, но наследие предков и все такое… Словом, в конце концов его буквально вынудили сменить профессию.

– А его сестра? Разве она не должна была учиться с вами?

– Это было восемь лет назад, – напомнил Дариан, потирая подбородок. – Еще до Акта об образовании.

– Ах, да! – спохватилась я.

До самого недавнего времени в университетах юноши и девушки учились раздельно, более того, девушек вовсе не допускали к получению некоторых специальностей. Должно быть, Джорджина сдала экзамены экстерном, раз к настоящему моменту успела не только добиться права на практику, но и занять пост секретаря в ассоциации адвокатов. Талантливая особа.

– В процессе с ней я, разумеется, не сталкивался, – продолжил Дариан, думая явно о другом. – Женщин к уголовным делам по-прежнему не допускают, хвала богу!

Свое мнение на сей счет я попридержала, только попросив:

– Продолжай.

– Что именно? – Дариан поднял брови. – Боюсь, я уже рассказал тебе все, что мне известно об этой истории.

– Ладно. Я позвоню тебе завтра, – пообещала я, непрозрачно намекая, что визит затянулся. Я ведь тоже не железная, и наружное спокойствие давалось мне дорогой ценой.

Вместо того, чтобы пожать мою руку, он вдруг поднес ее к губам. Прикосновение было легким, как крыло бабочки. И обжигающе горячим, как тавро.

– До свидания, Лилиан. Прошу тебя, будь осторожна.

Низкий голос. Внимательный взгляд – близко, слишком близко! Кровь, набатом стучащая в ушах. И словно не было всех этих лет, и я снова восемнадцатилетняя глупышка, потерявшая голову от первой любви.

Он не улыбнулся. Разжал пальцы, чуть заметно склонил голову – и, подхватив шляпу, вышел прочь.

А я со стоном упала на стул и уронила лицо в ладони.

Дура, безнадежная дура!

* * *

К вечеру я валилась с ног.

Пришлось разочаровать некую даму, заподозрившую мужа в измене. При слежке выяснилось, что ее благоверный оставался таковым в полной мере и после работы спешил не к любовнице, а (та-да-мм!) на сольфеджио. Голоса своего этот полный одышливый мужчина стеснялся, но втайне обожал петь. Вот и весь «грешок».

Клиентка выглядела премного разочарованной таким поворотом событий, похоже, уже настроившись обрести свободу от семейной жизни (разумеется, вкупе с недурными алиментами). Оставалось надеяться, что ей хватит ума не запилить мужа за его слабость. Ведь он вполне мог додуматься до простого вопроса: а откуда, собственно, жене стало о ней известно?

Меня это уже не касалось. Я получила от недовольной дамы остаток гонорара, внесла его в бухгалтерские книги и наведалась в банк, после чего поспешила домой. Надо же было привести себя в порядок! После нелегкой беседы с Дарианом и спора с клиенткой, не желающей верить докладу о невинных слабостях супруга выглядела я эдаким встрепанным воробушком… Или ощипанной вороной? В общем, это никуда не годилось.

По дороге домой я заскочила в знакомую парикмахерскую. Мисс Келли смерила меня взглядом и без слов пододвинула кресло.

Укладка, неброский макияж, чашечка кофе и непринужденная беседа буквально вернули меня к жизни. Болтали мы вроде бы о сущих пустяках… пока я не обнаружила вдруг, что рассказываю, пусть и скупо, о своих чувствах к Дариану и о нынешнем, едва зародившемся, романе с Эндрю. Кажется, это называется «синдром попутчика».

– Не беспокойтесь, мисс Корбетт, – тонко улыбнулась парикмахер, поймав в зеркале мой изучающий взгляд и правильно его истолковав. – Ваши тайны останутся между нами.

– Спасибо, – буркнула я, решив, однако, внимательнее следить за языком.

* * *

Рэддок пришел минута в минуту. Часы в гостиной еще отбивали девять, когда он затрезвонил в дверь.

Выглядел он несколько смущенным, а в руках держал перевязанную бантом коробку и три