Читать книгу - "Нарушители. Память Каштана: темный замок. Память Гюрзы: светлые сады - Елена Владимировна Ядренцева"

– Теперь про Гюрзу, – Алиса обвела пункт «Гюрза» в рамочку, ещё раз и ещё. – Да, про Гюрзу. Я б ему память и не возвращала, если честно. Такой себе был человек, сомнительный.

– А что он сделал?

– Гхм. – Алиса высунула язык, зажмурилась, перевернула несчастный кофейник и с минуту ждала, пока оттуда выльется хоть капля. – Гюрза у нас был сын одного злодея. К концу игры страшно поссорился с отцом и вызвал на поединок, мы не знали почему. И были, в общем-то, уверены, что отец его и… – Она ещё раз покосилась на Каштана и наконец поставила кофейник обратно на стол. – Но, видимо, ошибались. Карина у нас в прошлом коне была воспитанница злодея, очень мило. Ещё есть моя дочь, и она юная принцесса, и ей, конечно, предстояло перевоспитать Гюрзу, но что-то, видишь, всё не так пошло в тот раз. Так и не поиграла моя девочка.

– А ей хотелось?

– Да не думаю, – Алиса пожала плечами и принялась убирать чашки. Тут только Каштан увидел, что вокруг пояса у неё повязан белый шерстяной платок.

– А это у вас…

– Что? А. Поиграй с моё, а там посмотрим, как тебе соответствие образу будет важней больной спины.

– Да мне… нет, не важней.

…Просто отец никогда, ни за что на свете не надел бы при ком-то постороннем шерстяной платок, как бы там что-то ни болело. И в одиночестве не надел бы, скорее всего, но тут Каштан не был уверен. Если даже королева позволяет себе такую слабость, то и отец мог бы временно сдаться. Он-то не король.

– Что ты там шелестишь? Короче, оставайся. – Алиса сдёрнула со стола белую скатерть. – Возражать ты не умеешь, врать не умеешь, куда тебе на ту сторону? Твой отец погорячился.

На миг Каштан представил: он остаётся. По утрам гуляет среди роз, может, остригает те, что уже осыпались. Учится варить кофе. Помогает Алисе мотать нитки. Это, конечно, нет, не дом отца, хоть кухни и похожи, будто кто-то за кем-то повторил, но и не мир, о котором Каштан не знает вовсе ничего.

– Вот накричат на тебя – что ты будешь делать?

– За что накричат?

– А так, просто, день неудачный. Толкнут, ударят, обзовут. Ты когда-нибудь толпу видел?

Каштан помотал головой.

– Игра начнётся – поживёшь при мне. Скажу, скажу – что я скажу? – воспитанник. Паж. Пажа у меня, кстати, ещё не было. Будешь просить всех примириться. Нет, серьёзно, он считает, что кричать должны обязательно за что-то, ты посмотри на него.

– Но ведь так правильно.

– Но мир устроен не как правильно, ты понимаешь?

Эти игравшие – они встречались, расставались, кто-то кого-то обнимал наверняка, и кто-то, может, бил по лицу. Даже отец зачем-то угодил в болото, лишь бы Каштан кому-то что-то вовремя пересказал. И только он сам, Каштан, отсиживался за чужими стенами. Чужими историями. И на рынок не ходил ни разу в жизни.

– А почему моему отцу важна память Гюрзы?

– Вот пусть отец тебе и отвечает.

– А раньше я тоже играл? И кем был?

– Начнётся кон – поймёшь.

– А вы не знаете, как зовут моего отца?

– А у него ты, то есть, ни разу не спросил?

Посуду Алиса мыла не солью, а содой. Тщательно оттирала, тщательно споласкивала. Промокала отдельным клетчатым полотенцем и ставила на стол вверх дном. Они молчали, пока Алиса не перемыла все чашки и все тарелки со вчера. И все ножи. Тарелки были тонкие, как лепестки. Алиса вытерла последний нож и обернулась:

– Ференц твой отец. Ференц Злодей. Ференц Отступник. Ференц Ни Нашим Ни Вашим. Я бы на твоём месте бросила его там, где он остался.

Глава 3

Ну разумеется, Каштан не собирался оставлять отца. Алису он огорчать тоже не желал, но та ведь не расстраивалась, просто злилась, а это не одно и то же. Перетряхнула его сумку, выбросила хлеб:

– Он у тебя заплесневел уже! Кто тебя собирал? Ай, всё, не отвечай. Хлеба ребёнку положить и то не может.

– Он торопился.

– Да он вообще о еде вспоминает раз в три дня, и что с того? Вот стоило взваливать ответственность, если в итоге всё равно…

Крупная соль в белой тряпочке. Сухари. Чёрный хлеб, белый хлеб. Сыр, ветчина. Фляжка с водой и фляжка с молоком. Мёд в третьей фляжке пах липовым цветом.

– А откуда вы знаете моего отца?

– Я добрая королева, а он исчадие тьмы. Конечно, мы знакомы.

– А за что вы сражаетесь?

– За первенство.

– А что оно даёт?

– Соль не забудь. Если дам ножик – не порежешься?

– Нет, я умею резать сыр.

– Ну мало ли… Так, ну, сухих ботинок у меня для тебя нет, но я эти вчера бумажками набила, уже можно надеть. Свитер возьми вот красный, это дочкин, но она больше красное не носит. Да бери-бери! Ты худенький, на тебя как раз налезет. Хоть в сумку засунь. Да я новый ей свяжу!

– А вы не знаете, мой отец вязать умеет?

– Да кто ж его разберёт. Может, и научился, пока без дела-то сидел… Точно уходишь? Точно не останешься?

– Простите. Точно.

– Всё взял?

– Вроде бы всё.

– Тогда давай смотри внимательно.

Они снова уселись за кухонный стол, Каштан – уже одетый, и Алиса развернула карту. «Узкие земли», – значилось наверху. И посредине, на буро-зелёном фоне, стрелочки: «болото», «болото», «и тут болото», «и вот здесь ещё болото».

– Не самая новая редакция, но суть ты ухватил. Когда к власти приходит твой отец, с землёй случается вот это самое, и люди жмутся по краям. Бодаются за земли со всякими там. Речными девами. Лесными девами. С кем только не бодаются.

– Это отец так делает? Он создаёт болота?

– Да, именно. Болота или лес густой. Но города не разрушаются, а так… – Алиса повела рукой, – перемещаются, отодвигаются, сливаются. Всем рукотворным твой отец очень дорожит.

Каштан смотрел на карту, вглядывался в буквы. Почерк же был узкий, летящий – папин почерк!

– Откуда у вас карта моего отца?

– Ну подарил, – Алиса принялась стряхивать с карты незнамо как туда попавшие белые хлебные крошки. – Тебе-то какая печаль, в конце концов?

– Вы что, дружили?

– Ай, ещё чего. Так, вот смотри, – она ткнула в точку, подписанную «дом К.», – тебе сюда. Там рядом лаз на ту сторону, ты найдёшь. Ищи там, где его не может быть. Если потребуют плату за вход, пообещай. Если на той стороне Карины рядышком не будет, сразу лезешь обратно и через час-два пробуешь ещё раз. Никуда не отходишь и не