Читать книгу - "Итальянец на службе у русского царя - Сергей Николаевич Спящий"

рыцарей. Точнее, действовали, но reichsritterschaft могли успешно игнорировать создаваемые инфразвуком трудности путём использования ментальных техник.

Артиллерия фортов открыла беспорядочный огонь. На близком расстоянии он казался уже опасным.

Наблюдающий за ходом высадки десанта командующий флотом только крепко сжал зубы видя, как выпущенные османами ядра перешибают одну галеру фактически пополам, а другой попадают в нос так, что та, на короткий миг, задирает корму и становится чуть ли не вертикально, а потом задранная корма бьётся об воду и галера начинает тонуть. Из двенадцати галер дошли девять. Немного успокаивало то, что reichsritterschaft с разрушенных галер погибли не полностью. Можно было видеть их крохотные фигурки, упрямо плывущие к берегу.

На берегу их уже ждали. Чтобы только дойти до самих фортов имперским рыцарям пришлось прорубаться через толпу обработанного «ветром покорности» боевого мяса, выставленного османскими военачальниками. И они прошли через них как нож через масло. Вооружённая преимущество холодным оружием толпа мало что могла противопоставить сверхсолдатам империи Габсбургов. Они не просто сильнее, быстрее и живучее обычного человека. Большая сила позволяла носить более тяжёлые доспехи без критичной потери подвижности. Их мечи из лучшей стали длиннее, тяжелее и толще обычных что позволяет буквально перерубать чужие клинки сильными отрывистыми ударами. Резко ускоряясь на две или три секунды, имперский рыцарь успевал нанести по пять — шесть смертельных ударов за то время пока противник успевал ударить всего один раз. Они отбивали стрелы мечами, хотя с тем же успехом могли и ловить их. Под попадания редкого огнестрела старались не подставляться или принимали его на небольшой кулачный щит с остро заточенными краями который также использовали как оружие.

Пройдя включенной на полную мощность мясорубкой через толпу боевого мяса, reichsritterschaft начали нести значимые потери только напоровшись на выстроенных для защиты фортов янычар.

В отличии от собранного на берегу боевого мяса каждый янычар вооружён однозарядным огнебоем. Тысяча человек — тысяча стволов. И пусть в одновременном залпе стреляют только двести — триста стволов, пока другие перезаряжаются, это всё равно сотни тяжёлых пуль. Янычары нисколько не боялись задеть «своих» в толпе мяса. А вот скованным боем рыцарям гораздо сложнее. Будучи окружённым со всех сторон вражескими бойцами, особенно не попрыгаешь и увернутся от роя пуль становится совсем непростой задачей. Плотные доспехи, прекрасно защищающие от стрел, в том числе арбалетных, не всегда спасали против пули. И если одну, или две, или три ещё был отбить щитом, мечом или элементарно увернуться, то против залпа из сотен стволов такой приём уже не работал. Тем более что толпа вражеской пехоты вокруг волей — неволей сковывала движения и заставляла отвлекаться.

На входе в форт reichsritterschaft понесли первые серьёзные потери. Лишь только способность на кратное время выжимать из человеческого тела самый максимум, резко ускоряясь, помогла им прорваться вплотную к янычарам и вырезать тех раньше, чем они успели бы расстрелять имперских рыцарей на расстоянии.

Задача десанта — захватить форты позволив кораблям войти в пролив и подойти к городу. Вот они, шпили, башни и полумесяцы бывшего Константинополя, совсем рядом. Можно рассмотреть отсюда, если бы нашлось время отвлечься и бросить взгляд.

Но каменные громады Килитбахира и Седдюльбахира надёжно перекрывают путь с моря. Эти твердыни не разрушить с воды огнём примитивной артиллерии. Их можно только попробовать захватить, что сейчас и пытались осуществить поредевшие отряды имперских рыцарей.

Попытавшись зайти внутрь reichsritterschaft, через дым и огонь, откатились назад. Хитрые османы устроили засаду подрывая бочки с порохом внутри тесных коридоров, где нет никакой возможности спастись от взрыва будь ты хоть трижды рыцарем, сверхсолдатом и сверхчеловеком.

В отличии от боевого мяса осман, reichsritterschaft мыслили ясно. Их разум кристально чист. Они прекрасно осознавали свою роль и свою ценность для армии священной римской империи. Поняв, что их осталось слишком мало чтобы удержать форты даже если получится их захватить, командир reichsritterschaft принял решение отходить.

Янычаре пытаются помешать, но смертельно раненные рыцари остались прикрывать отход основной группы. Смертельно раненные — значит им больше нет смысла сдерживаться. С помощью заложенных в подсознание гипнотических команд такой рыцарь активирует разом все вложенные в него закладки. На несколько минут каждый из них превращается в настоящую машину смерти, не чувствующую боли и способную сражаться даже будучи разрубленным напополам. Введённый в режим запредельного форсажа организм пылает словно факел сжигая самого себя, но даруя на несколько минут поразительную силу и скоростью.

Оставленные прикрывать отход раненные рыцари перемалывают посланных задержать из янычар и затем, исчерпав все внутренние ресурсы до капли, умирают сами — ложась сухими мумиями поверх горы вражеских тел.

В это время основной отряд reichsritterschaft грузится на корабли и спешно отплывает прочь, торопясь миновать простреливаемую зону.

Дерзкая попытка взять Стамбул с наскока не увенчалась успехом. Однако контроль над эгейским морем утрачен. Все базы и порты там захвачены Фридрихом. Османская и Священная Римская империя стягивают войска и готовятся к долгой сухопутной войне на территории Венгрии.

* * *

Воздух в Лувре был густым как суконное одеяло. Дым свечей, обильно освещавших тронные залы, сменился дымом пожаров и горьким запахом сгоревшего пороха. Ароматы изысканной еды, жаренного мяса и старого вина перебивались запахом крови.

Залы дворца тонули в багрянце и золоте. Огромные гобелены, на которых неуклюжие львы и лилии торжествовали над поверженными врагами обильно забрызганы чёрной кровью так, что их теперь уже не отмыть. Свет факелов в руках идущих по коридорам воинов отбрасывал трепещущие тени на сводчатые потолки. Тени плясали и ухмылялись на ликах святых с фресок. Каменные статуи горгульей вырастали из темноты пустых залов мрачными тенями. Их вытесанные скульпторами морды словно бы скалились и незримо шипели на проходивших мимо людей.

Тела павших защитников главной резиденции французского короля лежали тут и там, вперемешку с телами убитых придворных. Бальные платья изнеженных придворных дам соседствовали с помятыми доспехами солдат. Смятые шлемы, пышные кринолины, выпавшие из мёртвых рук мечи и переломанные пополам декоративные шпаги придворных лизоблюдов, сделанные из посредственной стали, но с богато украшенными эфесами. Совсем недавно вздувавшиеся как паруса, вуали придворных дам опали на их мёртвых, бледных лицах. Исковерканные тела сложены кучей: оторванные руки и ноги, вырванные гортани и обезображенные смертельным страхом лица многочисленных мертвецов.

В залах и коридорах Лувра стояла тишина, прерываемая стуком шагов крупной группы воинов, идущих сейчас по усеянным трупами коридорам в направлении главного зала.

Тишина, она поглотила всё. Замолкли негромкие разговоры съехавшейся на бал французской аристократии. Передаваемые полушёпотом от одной группы к другой слова о сокрушительном поражении маршала