Читать книгу - "Рудник - Галина Дмитриевна Гончарова"

Значит…

– Хью, мне твоя помощь понадобится чуточку позднее. Отвезешь меня, куда я скажу?

– Конечно, рент. Пойду ванну наберу.

– Пожалуйста.

Робби коснулся подбородка.

После травмы у него перестали расти волосы на поврежденной половине лица, и лекари, чтобы не возиться, магически вывели ему волосы и на другой половине, не поврежденной лавиной. Слишком уж неприятно было. Так что бриться уже не надо.

Усы и борода ему тоже не грозят, больше никогда. А вот освежиться хочется.

– Кто-то из родных дома?

– Ваш брат. Рент Лукас.

– Он куда-то собирается?

Хью посмотрел сочувственно.

– Сказал, что хочет вас дождаться и поговорить.

Робин еще раз взглянул в зеркало.

Как ни странно, вспомнился взгляд больших зеленых глаз. Равнодушный и спокойный.

Может, если посторонняя девица так на него отреагировала, то и родной брат дергаться не будет? Может так быть? Или нет?

* * *

Надежды Робина не оправдались – стоило ему спуститься, как Лукас уставился на него словно на диковинку в магазине.

– Ух ты! Смотрю, лекари чудеса сотворили!

Робин скрипнул зубами, но… в библиотеку его тоже не пропустят просто так. Лучше потренироваться сначала на брате, а уж потом идти на всеобщее обозрение.

– Смотри. Пощупать хочешь?

– Не-а. Выглядит уж больно неаппетитно. Извини, брат, но правда же.

– Конечно, правда. – Робин уселся за стол и положил себе омлет. – Вкусно!

– Да, лучше тети Мег никто не готовит, – со знанием дела подтвердил Лукас. – Ты надолго сюда?

– Не знаю пока. – Робин рассеянно отломил кусок хлеба, подумал пару минут. Может, и ненадолго, это зависит от того, что оставил ему Матео.

– Я просто не знаю, что родителям сказать.

– Скажи, что, когда я окончательно приду в себя, я смогу выбираться на люди. А пока… не хочу видеть, как мама расстраивается.

Лукас опустил глаза.

Ну… есть такое! Мать он всегда любил больше отца и ревновал ее к Робину, и когда того ранило… сначала-то Лукас даже порадовался. Все, Робин уже не надежда, не опора, у него, у Лукаса, есть надежда занять место Робина. А потом увидел, как мама плачет, и так стыдно стало за свои мысли.

Да хоть бы кто и как, лишь бы мама не рыдала по ночам, лишь бы ей плохо не было!

И сейчас он Робина допрашивал примерно с той же целью.

Брат-то ладно, он приедет и опять уедет, а то и опять запьет… а мама как? Опять будут слезы – нервы – бессонница – молитвы? Опять ему хоть на голове стоять, но выводить маму из этого состояния? Да-да, между прочим, Лукас на такие риски пошел, что справедливо считал себя вправе требовать объяснений. Он же едва не женился, лишь бы мама в себя пришла и начала отгонять чадушко от матерой хищницы! Но это-то другая история, только вот повторять ему неохота!

– Расстраивается… ладно! Ты еще запить собираешься?

– Пока нет.

– Помощь тебе какая нужна?

Робин пожал плечами.

– Пока тоже нет. Если что, я скажу. А, вот, кстати! Не нашел ничего про Сару в газетах. Что с ней?

Лукас выразительно скривился.

– С твоей стерлядью? Все с ней хорошо, не переживай, замуж вышла.

– Замуж? Я не видел объявлений…

Робин действительно проглядывал газеты по дороге в столицу, отмечал для себя, кто женился, развелся, кого можно встретить, кого нельзя… ну надо же быть хотя бы немного в курсе? Так, чтобы впросак не попасть!

Это ему сейчас плевать на всякие условности и светскости, а люди-то этим всю жизнь живут. Так поздравишь кого со свадьбой, а надо бы с разводом, к примеру.

Ну и про Сару посмотрел, а то ж! Есть рана?

Надо поковырять! Каждый мальчишка, который хоть раз коленки разбивал, с этим процессом отлично знаком. Только тут рана побольнее будет, ну так и мальчишка постарше.

– Их особо и не было. Когда Карл понял, что подсунуть тебе свою выдру не удастся, он засуетился.

– Разве?

– Ну да. Он-то выдал бы за тебя Сару, в надежде, что она останется молодой вдовой с неплохим наследством, но Сара выла сиреной и орала, что до тебя даже дотронуться не сможет. Даже щипцами.

Робин поморщился.

Вспоминался капризный голосок, вспоминалось отвращение в нем…

Но было ведь и другое. Тонкие пальцы в его руке, и они не дрожали, и девушка не билась в истерике. Значит, не все так плохо?

– Выла, орала…

– Ну, было такое. Ты в палате лежал, а она это в клинике устроила, прямо в вестибюле, маме чуть плохо с сердцем не стало, лекари не знали, к кому кидаться.

– Надеюсь, к маме.

– Ей было хуже, но Сара орала громче.

– Так… а потом?

– Когда Карл понял, что тут не пройдет… дочь он, может, и уломал бы, но мама бы никогда этого брака уже не допустила, сам понимаешь.

– Понимаю.

– Особенно когда Сара на всю клинику орала, что ты мог бы остаться с ней и был бы теперь нормальным, а не уродом…

Робина как по лицу ударили.

– Значит… это все-таки было.

– Было?

– Я что-то такое слышал, она, наверное, и рядом со мной так говорила.

– Вот мразь, – покривился брат. – Не знаешь, где лучше, где хуже, хорошо, что тебя от нее отвело!

– Хорошо, – впервые согласился Робин. – Что потом сделал Карл?

– Он начал искать Саре партию, а это было сложно сделать. Общественное мнение было резко против нее, поступок уж больно подлый.

Робин кивнул.

Подлый поступок – подлая баба – подлая семья – почему он раньше-то этой цепочки не построил? А то мог бы и порадоваться – помиловали боги!

– И тут они нашли друг друга. Феликс Бахман, слышал о таком?

– Да он же старше отца! – ошалело выдал Робин.

– Старше. А его младшему как раз два года.

– Ты всерьез?

– Конечно. Сара ребенка достаточно быстро родила, вот через полтора года после свадьбы и затяжелела, и точно от мужа. Он за ней следит, как виверна за кладкой, на шаг не отпускает!

– Слов у меня нет, – честно сказал Робин. И принялся жевать.

Феликс Бахман в обществе пользовался славой развратника и извращенца, но с деньгами. С большими деньгами, а за это прощают многое. Где-то он был нерукопожатным, где-то его старались не принимать, но… деньги есть у него, а респектабельность у Бауэров. А что там думает Сара и что происходит у них за закрытой дверью – и вовсе не его дело.

– Как есть, так и рассказываю. Слезы или истерики будут? Арценте приказать?[17]

– Иди в болото, – отмахнулся Робин и кивнул на кофейник. – Кофе, покрепче и